Гром над Тьмой. Часть 3

— Это что за мотылек прилетел на огонек?.. —подпустив в голос медовых ноток, пропела я, картинно выходя из воды под пристальным взглядом незнакомки. Несмотря на её незавидное положение, в глазах плененной Бураном девушки явственно читалось восхищение. Не скажу, что это было мне неприятно — все-таки я богиня: поклонение, почитание, обожание — всего этого никогда не будет слишком много для моего божественного Эго... Да и чего греха таить, фигура у меня после слияния с силой на загляденье! Высушив ветром волосы, я неспешно оделась, ненавязчиво демонстрируя свои достоинства с разных ракурсов, а после, плавно покачивая бёдрами, подошла к пленнице, что пока не спешила нарушать свое молчание. С моей точки зрения, это было плюсом.

— Итак... Буран, можешь ее отпустить. Она не будет делать глупости, ведь так? —посмотрела я на девушку, дождавшись её торопливого кивка, погладила коня по голове.

Фыркнув, тот убрал лапу и улегся рядом, всем своим видом показывая, что вернуть все, как было, ему не составит труда. При этом принимать форму коня он не спешил, оставаясь в образе злющей ящерицы, от вида которой даже меня иногда пробирала дрожь.

— Раздевайся, -коротко приказала я незнакомке, а увидев ее удивленные глаза, добавила: — не думаешь же ты, что я унижусь до обыскивания тебя в поисках скрытого оружия?— Потом втянула носом воздух. — Да и несет от тебя совсем не розами. Нет, если хочешь, я могу тебя пощупать за всякие интересные места, но не раньше, чем ты хорошенько помоешься.

— Этот запах хорошо отпугивает зверей, -впервые подала она голос. Но спорить не стала, зеленый плащ полетел на землю, за ним последовала длинная рубаха того же цвета. Под ней оказалось подобие лифчика в виде полосы плотной ткани, поддерживающей тяжёлую грудь. Штаны она снимала дольше, возясь с завязками, при этом косясь на меня. В конце концов, оставшись в одном белье, она устремила на меня вопросительный взгляд. Увидев мой нетерпеливый кивок, отчаянно покраснела и резко стянула с себя остатки одежды. Ее большая грудь с задорно торчащими сосками сказала мне «привет», призывно качнувшись, с радостью избавившись от оков. Гладкое тело без грамма жира выглядело очень красиво, так, что я невольно облизнулась. Стройные ножки, плоский животик, а уж попка — Влад бы слюной изошел, глядя на эту роскошь! Да что там Влад, я сама едва сдерживалась, чтобы не попробовать эти губки на вкус. Надо же, как щедро мир одарил простую смертную! Или не простую?

— Так, вот тебе мыло и мочалка. Дуй в речку и смой с себя эту гадость. А после поговорим, -распорядилась я. Запах стал совершенно невыносимым, отбивая все желание — она вся, что ли, обмазалась какой-то гадостью?

Шлепком по заднице отправив девушку купаться, я проверила ее вещи эфиром, не найдя для себя ничего интересного. Так, пара кинжалов, скрытых в рукавах, и игла, зашитая в воротник — это не в счет. Потом швырнула ворох тряпок ей с наказом хорошенько все отстирать. Лук со стрелами, также принадлежавшие гостье, лежали в стороне, возле Бурана, который по-хозяйски положил на них лапу, недвусмысленно намекая, что это его трофей и просто так он его не отдаст. Да и ладно — примитивное оружие меня никогда не интересовало.

Расположившись так, чтобы ее видеть, я вновь занялась костром, который успел потухнуть. Сумрак быстро перерастал в ночь, хотя спать совсем не хотелось. Я вообще долго могу не спать, но зачем себя мучить? Незнакомки, если что, я не боялась — мой щит даже Влад не сразу пробьет.

Наблюдая за плещущейся девушкой, я невольно начала строить теории заговора и гадать о причинах ее появления — вариантов было много. От банального «случайно наткнулась», до грабежа или мести за мужиков в селе. И почему-то к последней версии я склонялась больше всего. Слишком уж холеной она была, совсем не похоже на то, что долго блуждала по лесу.

С другой стороны, вот так просто выйти на незнакомый огонек — это насколько надо быть глупой или бесстрашной? Ну, или очень самоуверенной. Хотя, в моем понимании это одно и тоже. Наглядный пример — Влад, который вообще тормозов не имеет и совершенно бесстрашный, особенно когда защищает выпечку.

Вспомнив о том, как он страдал, когда мы схомячили его пирог с вишней, я невольно рассмеялась. Его обиженную моську я никогда не забуду. Но еще больше мне запомнилось его радостное лицо, когда он узнал, что такой пирог есть еще. Вот же чревоугодник! Последнее отдаст, а за выпечку будет биться со всем миром. Одним словом, дикая смесь жабы и хомяка в отдельно взятом боге. Кажется, он только с сестрой согласен добровольно делиться, но это не точно.

Так, ладно, в сторону воспоминания, тем более, моя пленница уже вышла из воды и стоит напротив меня, сжимая в руках мокрые вещи, явно не зная, что делать дальше.

— Присаживайся, — показала я ей на небольшой пень напротив меня, — одежду положи рядом, она тебе пока не понадобится. Если решу, что ты можешь жить дальше, то высушу ее, а если нет... То, как я уже сказала, она тебе будет не нужна.