Гром небесный

В комнату вошел высокий седовласый мужчина. Стройный, красивый, смуглый, горбоносый. «Однако есть какое-то сходство с верблюдом», – подумал склонный к юмору Измайлов, отметивший также безукоризненный синий костюм, дорогую рубашку с манжетами и какими-то изысканными с восточным орнаментом запонками.

Захарьина вкрадчиво обратилась к изящному старику:

– Рауф Агаларович, мы уже знаем, что вы были чрезвычайно близки с покойным Николаем Константиновичем. Можете ли вы предположить, что стало причиной разыгравшихся событий?

Алиев, подумав, ответил:

– Объяснить конкретно вчерашнюю трагедию не могу. Но определенные предположения у меня есть. – Измайлов чуть не подскочил на стуле.

– Что это за предположения? – спросила Анна Германовна.

– Понимаете, Верт любил окружать себя плохими людьми.

– Как это? – удивилась Захарьина.

– У Коли было две слабости. Это старые институтские друзья и карты.

– Верт играл в казино? – удивился Измайлов. И тут же осекся, поймав недовольный взгляд Захарьиной.

– Да нет. Люди его класса играют не в казино. Есть специальные встречи. Картежные квартирники. Так называются сборища очень небедных людей с положением, которые в скромной обстановке за закрытыми дверями проигрывают друг другу многие тысячи долларов за вечер. Вот этим и любил баловаться Верт. На правах его старшего товарища я много раз говорил ему, что с этим пора заканчивать. Но все напрасно. В карты Коля начал играть еще в институте.

– А в какие игры? – спросил Измайлов.

– В любые, – ответил Алиев. – Он играл и в коммерческие игры вроде преферанса. Но более всего любил азартные игры. Покер, очко и всякая другая дрянь. Есть одно обстоятельство, в которое трудно поверить. Но это так. Верт всегда выигрывал. Не было случая, чтобы он проиграл хотя бы рубль за вечер. Я, конечно, материалист. В потусторонние силы не верю. Но в этом было что-то мистическое. Знаете, господа, я очень люблю романы писателя Акунина. У него там есть интересный герой – Эраст Фандорин, который постоянно выигрывает в разные игры при самых критических обстоятельствах. В принципе в это трудно поверить. Но я знал Верта и считаю, что такое вполне возможно. Какая-то особая магия. Выигрыши Верта были огромны. В его компании почти все чаще или реже проигрывались ему в прах. Некоторые были должны ему большие деньги.

– Вы знаете имена этих людей? – спросила Захарьина.

– Всех, конечно, не знаю. Но вечно проигравшимся и вечно ему должным был, например, человек, которого вы сегодня будете допрашивать. Это Евгений Петрович Чернокозов. Они институтские друзья. Были. Конечно, Николай Константинович Верт никогда жестко не взыскивал со своих карточных должников, вел себя, как джентльмен. И эти негодяи пользовались таким гуманным отношением. Чернокозов – вообще гнусный тип. Любил рассуждать об их нежной дружбе с Вертом, а за глаза говорил всевозможные гадости. Одна дама рассказывала мне, что в узкой компании этот гад называл Верта чуть ли не шулером. Такие вот у Коли были институтские дружки. Другие не намного лучше. Еще в советское время один из этих институтских друзей накатал на Верта анонимку, когда его вместе с другими молодыми ребятами выдвинули на премию имени Ленинского комсомола в области науки. Была такая премия, – мечтательно зажмурился Алиев. – Все тогда было не так.

В ходе этой страстной речи Захарьина и Измайлов незаметно, но выразительно переглядывались. Случилось важнейшее событие – они услышали донос. Конечно, не напрямую, но сказано было достаточно.

– Рауф Агаларович, – изменила тему разговора Захарьина, – вы не могли бы нас просветить по поводу того, чем занимался Верт в последнее время. Ну, в ретроспективе, скажем, полугода.

– Это легко, – сказал Алиев. – Верт всегда занимался наукой. У него было несколько направлений. Большие фундаментальные вещи, которые включали и прогноз нефтяного рынка, и динамику цен. Обоснование уровня добычи и прироста запасов. Были и другие вопросы, связанные с изучением и моделированием геологического строения нефтяных месторождений, залежей и других геологических объектов. Он также создатель двух десятков запатентованных технологий обработки и интерпретации геолого- и геофизических данных. Вот все это, вместе взятое, и было содержанием работы Верта. В последнее же время Николай занимался подготовкой экспертного заключения по Рожковскому лицензионному участку.

Далее последовала короткая, но весьма содержательная лекция об основах недропользования в современной России. Алиев подчеркнул, что в этой системе всегда будет побеждать тот, кто больше знает о предполагаемом или открытом месторождении, кто видит его скрытые резервы. Верт умел видеть это как никто другой.