Гром небесный. Дерево, увитое плющом. Терновая обитель

Легким наклоном головы она предложила Дженнифер присесть на единственный стул. Сама она при этом оставалась все там же, у двери.

Дженнифер села. Странно, но необъяснимое ощущение тревоги не покидало ее. Сейчас, когда Дженнифер очутилась лицом к лицу с одной из обитательниц монастыря, которая спокойно стояла в своем средневековом наряде на фоне аскетической простоты бедных стен и выскобленного соснового пола, все прежние глупые страхи и волнения, казалось бы, должны были покинуть девушку. Но отчего-то – и правда, отчего? – облик монахини в черном не успокоил, а, наоборот, обострил чувство тревоги, не покидавшее ее в эти минуты.

Рука испанки вынырнула из складок рукава и прикоснулась к нагрудному кресту, повергнув Дженнифер в глубокое изумление: на тонкой белой руке сверкнул перстень с массивным аметистом, его мягкий женственный свет резко выделялся на черной ткани платья. Словно завороженная, девушка, не отрывая взгляда, следила за движениями руки, тут же отметив про себя, что и накидка, и платье приглушенно поблескивают волнами дорогого шелка. Покрывало тоже было шелковое и тонкое, как батист.

И этот крест с рубинами, который трогают длинные пальцы… Строгое сияние рубина перекликалось с нежными оттенками аметиста. Эта роскошь была какой-то безрадостной, а на фоне строгих голых стен казалась даже отталкивающей.

– Так чем могу служить? – произнес невозмутимый четкий голос.

Дженнифер тут же решительно отбросила свои мимолетные и, учитывая нервозное состояние, возможно, субъективные впечатления и без промедления перешла к делу:

– Моя фамилия Силвер. Насколько мне известно, моя кузина, мадам Ламартин, живет в вашем монастыре…

Она умолкла, сама не вполне понимая почему. Выражение смотревших на нее черных глаз не изменилось, лишь рубин на груди женщины полыхнул и погас. Но испанка ничего не сказала. Дженнифер спохватилась и немного торопливо стала объяснять:

– В письмах она просила меня навестить ее. Как она и советовала, я сняла на две недели комнату в Гаварни. Я приехала сегодня утром и поднялась сюда в надежде поскорей увидеться с ней. Это возможно или я пришла не вовремя?

Она выжидательно замолчала.

Испанка не торопилась с ответом. Помедлив, она переспросила:

– Вы кузина мадам Ламартин?

– Да.

– Она говорила, что вы можете приехать и встретиться с нею здесь?

– Да, – ответила Дженнифер, пытаясь скрыть свое нетерпение.

– Но вы англичанка?

– Так же как и она. Она вышла замуж за француза, и ее мать была француженкой, но сама она англичанка.

– Но… – начала было женщина и остановилась.

Тяжелые веки медленно опустились, не успев, однако, скрыть вспыхнувшее в глазах удивление. Это было не просто изумление, к нему явно примешивалось еще что-то. Но что именно – Дженнифер не смогла разобрать. Пауза затянулась.

– В чем, собственно, проблема? – спросила Дженнифер. – Наверняка она упоминала, что я должна приехать. Вот я и приехала, ведь она не попросила меня отложить поездку.

Глаза ее собеседницы были по-прежнему прикрыты веками. Она произнесла медленно, каким-то отсутствующим тоном:

– Нет, она не упоминала об этом. Мы не предполагали, что у нее есть… родственники.

Последняя фраза прозвучала на редкость фальшиво, и Дженнифер вновь почувствовала сильную тревогу. Она сказала, пытаясь сохранять вежливость и спокойствие:

– Понятно. Значит, мое появление – полная неожиданность. Извините. Но все же мне не терпится встретиться с ней. Пожалуйста, сестра, не могли бы вы проводить меня?

Дама в черном продолжала стоять как монумент, и внезапно терпение Дженнифер лопнуло, все волнения последних минут окончательно утвердили ее в дурном предчувствии. Она вдруг поняла, что должна немедленно увидеть Джиллиан: к чему эти глупые вопросы, просто абсурд какой-то, ведь монастырь не тюрьма. Во всяком случае, Джиллиан еще не приняла обет, и даже если в этой обители строгие правила, они пока что на нее не распространяются. Почему тогда на каждом шагу она словно наталкивается на невидимую стену? Дженнифер начала понимать, что странное поведение девочки и расспросы монахини свидетельствуют о существовании необъяснимых препятствий на ее пути к Джиллиан.

Она заговорила спокойно, уже овладев собой:

– Я знаю, что моя кузина болела, она писала мне об этом. Может быть, она все еще больна? С вашей стороны было бы очень любезно сказать мне правду. И в любом случае мне бы хотелось повидать ее.

Ее слова наконец возымели какое-то действие. Тяжелые веки поднялись, и она вновь встретилась с холодным неподвижным взглядом.

– Боюсь, это невозможно.

– То есть как – невозможно? – резко сказала Дженнифер. – Вы не имеете права! Ведь она здесь, не так ли?

Глаза испанки опять полыхнули затаенным огнем, и совсем неожиданно Дженнифер почувствовала, как в ее душу закрадывается холодный липкий страх.

– Она здесь? – повторила она.

– О да, – сухо сказала испанка, – она здесь. Она умерла две недели назад и похоронена на нашем кладбище. Проводить вас туда?

Глава 4 Прогулка по райскому саду