Гром победы

— Красавец, бронемастер, подполковник уже, — кивнул он на мои погоны рецкой гвардии.

— А был-то всего фельдфебель без школьного аттестата. Зато теперь я слышал уже академик. Это так? — Так, — согласился я.

— Прогнулись имперские академики перед императором после того как я клан Тортфортов на ноль помножил. Побоялись, что следующие они будут, — схохмил я.

— Вот и дали взятку.

— Ну, показывай свои бронеходы. Знаешь, что меня больше всего интересует? — Знаю, экселенц, способность их ликвидировать полевые заграждения. Не успел я показать Штуру БРЭМ и «артштурм» как наткнулись на Вальда, который распекал за что-то ротного.

— Знакомьтесь, — представил я их друг другу.

— Это герой Кардского прорыва бронемастер генерал-майор Вальд, командир отдельной «Железной» бригады, а это начальник имперского генерального штаба инженер-генерал Штур. Я под его началом служил в штабе ольмюцкой армии начальником чертежного бюро. В самом начале войны. Вальд сразу стал деревянным в присутствии столь большого начальства. Моментально принял фрунтовую стойку и по всем правилам доложился о состоянии бригады. Настроение при этом у Штура несколько поувяло. Выслушав доклад, инженер-генерал подал Вальду руку, сказал «хвалю» и отпустил его. Вальд моментом испарился. А Штур оттащил меня за рукав в сторонку от скопления военных и полушепотом спросил.

— У тебя действительно в Реции такая большая стройка как об этом сплетничают? — Есть такое, экселенц. Целый город строю.

— В случае чего найдешь мне там теплое местечко? По старой дружбе? — Не понял? Вы сейчас просто на вершине карьеры, экселенц.

— То-то и оно, — генерал вынул портсигар и закурил толстую папиросу, чиркнув спичкой о подошву сапога.

— Боюсь что мне нацепили малиновые лампасы только для того чтобы я разогнал эту богадельню называемою имперский генштаб. А потом выпрут в отставку «с почетом», повесят большой орден и дадут хорошую пенсию. А я еще не старый. Ты, Савва, лучше меня знаешь, как так бывает. А я поспособствую, чтобы твои проекты по бронетехнике имели высший приоритет пока я у власти.

— То есть, экселенц, вы желаете заранее иметь запасной аэродром? — В точку. Хорошо сказано.

— Что ж… хорошим инженерам, а тем более хорошим организаторам я в Калуге всегда рад. Тем более вам. Но… — Говори прямо.

— Вы тогда окажетесь у меня в подчинении… — Делов-то куча. Я всю жизнь всегда у кого-нибудь да в подчинении. Почему не у тебя? В отличие от некоторых, ты не самодур какой. По рукам? — По рукам, — мы скрепили ладони пожатием.

— Только бронетехникой теперь будет Вальд заведовать. Меня император на авиацию кинул. Чему я откровенно рад. Но сами броневики клепает мой собственный завод.

— Вальд… Не глянулся он мне. Может он и хороший генерал, но не орел, — выдал начальник генштаба свое заключение.

— Слишком чинопочитателен. Ладно. Время. Я побежал. А вы тут чтобы в полной готовности. Штур сел в коляску, около которой его ожидали адъютант с ординарцем, и покатил к коробочкам кавалерии. Не успело затихнуть клацанье подков по брусчатке от генеральской пролетки, как рядом материализовался Вальд.

— Савва, я всегда знал, что ты настоящий друг. Такой подвод дорого стоит. Как он как начальник? — Сложный, но работать с ним можно, — ответил я.

— По крайней мере, не самодур. И новшества хорошо воспринимает. Инженер все же.

* * *