Гром Раскатного. Том 5

Затем, уже непосредственно в кабинете, его смотрели и в хвост и в гриву. Ощущения были настолько болезненными, что Радимир, несмотря на всю свою брутальность и авторитетность, хотел заплакать. И, наконец, под вечер, усталый и раздраженный, он попал в офис под номером «шесть».

В небольшом помещении с серыми стенами, за большим дубовым столом, сидел мужчина-работник с очень усталым видом. Он деловито смазывал пылинки со своего костюма и разглядывал что-то в своем ноутбуке.

Когда Радимир покашлял, привлекая к себе внимание, тот даже глаза на него не поднял. Холодным тоном, от которого у Паперского волосы на жопе дыбом встали, проговорил:

— Что нужно?

— Мне сказали прийти к вам, — раздраженно ответил Радимир. — Мне сказали взять с собой вещи и белье. Сказали, что вы должны мне что-то сообщить.

Не отнимаясь всем вниманием от экрана ноутбука, мужчина в белом костюме лениво ответил:

— Рабочий день закончился.

Радимир, стиснув зубы от злости, попытался повторить, мол, вы сами меня вызвали, но… когда сотрудник этого кабинета все же перевел на него взгляд, у Паперского чуть сердце не остановилось.

На него смотрело два черных как смоль глаза, которые говорили только одно: «еще раз потревожишь — сдохнешь!»

В общем, кипя от негодования, но так, чтобы это никто не видел, Радимир вышел из кабинета и, находясь на своей волне, спешно покинул это страшное место. Он, сам того не понимая, молился, чтобы это была его последняя встреча со страшным человеком.

* * *

На следующий день я явился в новое место для прохождения полиграфа. На этот раз мне пришлось ехать в частную клинику при министерстве обороны. Почему именно туда? Ну, потому что вопросы были другими. И мне пришлось обходить систему, посылая сигналы, мол, я не вру.

А вопросы были очень специфические.

Убивал ли я когда-нибудь иностранцев. Как я отношусь к англо-саксам. Хотелось ли мне когда-нибудь встретиться с Фридрихом, императором Священной Римской империи, ну и всё в том же духе.

На вопросе: как я отношусь к системам залпового огня, громового дальнего действия модели: «Баллиста», я уже не выдержал:

— По-моему, подобное уже никак не относится к антивирусу, вы так не считаете?

Штрихов, а также некий Лосев, которые присутствовали на этом допросе, виновато почесали затылки, причём синхронно, а затем принялись высвобождать меня из навороченного кресла.

— Мы очень рады, что у вас такие отличные результаты, — Леонид Аркадьевич широко улыбался. Затем, понижая голос, он добавил. — По секрету: вы фаворит. Будьте готовы очень скоро вернуться в Москву для подписания контракта и обсуждения условий.

— А что, мне обязательно возвращаться? — я нахмурился, демонстративно. — Ведь любой контракт можно заключить и удалённо.

— Этот контракт лучше подписать лично, — заявил Лосев. — Поэтому, рады были с вами познакомиться и ждем вас обратно, в Москву.

Распутина ждала меня в коридоре, вне палаты, где велся допрос на полиграфе. Она задумчиво разглядывала свои ногти и даже не заметила, когда я вышел из «палаты».

— Ну что, — Катя дернулась, когда я заговорил, не ожидая. — Готова к поездке домой?

— А что, уже всё? — удивилась она. — Я думала, мы хотя бы погуляем по набережной Москвы-реки. Или там, в музей артефактов сходим! Нам ведь не обязательно возвращаться домой прямо сейчас?

Тут, разумеется, она была права. Я молча кивнул, соглашаясь с ней, а сам думал о своём.

Контора, которая создала конкурс по антивирусам, точно была непростая. Очень подозрительная и не очень-то мне нравилась. Мне всё же было интересно, на кой чёрт Паперские рвут жилы ради этого конкурса и всячески пытаются выкупить мой антивирусник. Ну, либо убить меня.

У них явно денег дохрена, и грант конкурса им точно не нужен, так что… у меня просто не было ответа на то, что происходит. Тем более, вчера, Радимир лично настойчиво добивался личной встречи. И перед этим — пытался убить.

Это наводило меня на мысль, что им не просто нужен мой антивирус, а нужно, чтобы его тупо не существовало, чтобы его не обслуживали. А это попахивает чем-то очень крупным.

Что эти уроды скрывают, а⁈

Желание отомстить Паперским за их выходки было убийственно больным. Но действовать нужно было осторожно. Уж больно они богаты, да и связей дохрена имели.

По дороге домой, к гостинице, мы с Катей решили идти пешком, так сказать, прогуляться. Мы мило болтали о красоте столицы, о всяких ненужных вещах. И я, параллельно, выискивал информацию о Радимире, причём в даркнете.

Обычные форумы и сайты с публичной информацией были бесполезными. Про этого типа нужно было копать куда глубже, вдруг он враг империи?

Когда мы проходили мимо уличного музыканта, который плохо играл на электрогитаре и просил деньги, я… поиграл в добряка. Вмешался в систему гитары, и она начала играть идеально, поражая всех вокруг. Люди тут же принялись бросать деньги, а сам музыкант ошарашен и явно был в восторге от происходящего.

— Гоша, — Катя покосилась на меня. — Он что, специально притворялся⁈