Гром справа

Растерянная Челеста потеряла нить разговора, задумалась, вспомнила. Ода выпрямилась на своей кровати и бескомпромиссно вернулась к началу своего выступления. «Я видела сегодня Луи!»

«Ты уже сказала».

«И он мне сообщил, — она сердито смотрела на Дженнифер, — он мне рассказал, что вы опять задаете вопросы про смерть мадам Ламартин, ты и твой любовник».

Сигарета Дженнифер замерла в воздухе. «Я и мой кто?»

Челеста смотрела на нее почти с ненавистью. «Любовник. Луи так сказал. Он что ли не твой любовник?»

Дженнифер медленно села на кровать. «Я… Пожалуй, можно так сказать. Я не… — Она удивленно посмотрела на девушку. — Да, он мой любовник». Улыбнулась.

Челеста ее почти не слушала, продолжала. «Почему ты все время задаешь вопросы? Почему Луи говорит, что что-то не так со смертью мадам Ламартин?»

«Он так говорит?»

«Да. Он сказал, что ты и англичанин подозреваете какую-то тайну, это правда, да? Вот почему ты задавала мне все эти вопросы! В чем ты меня обвиняешь?»

«Тебя? Ни в чем».

«Это неправда! — Грудь Челесты бурно вздымалась и опускалась, лицо раскраснелось, глаза сияли. Она выглядела очень красивой. Дженнифер с ужасом увидела, что за одним ураганом здесь неизбежно следует следующий. — Думаешь, я ее отравила?»

Дженнифер попыталась убрать раздражение из голоса. «Челеста, не будь ты глупой! Конечно, нет! Это не имеет к тебе никакого отношения. Уверяю…»

«Тогда что, по-твоему, неправильно? Что ты подозреваешь? Что может быть не так?»

«Ничего! Ничего, что имеет к тебе хоть какое-то отношение! Поверь, Челеста! Никто не способен вообразить ни на секунду, что ты не делала все, что могла, для… мадам Ламартин».

«Но вчера ты задавала мне вопросы, обвиняла меня, что я не рассказываю, а я ничего не знаю…»

«Это не так. Прости, что я так задаю вопросы. Мне было интересно, и я хотела выяснить. Но я тебе верю, честно».

«Тогда в чем тайна?» — требовательно выпалила Челеста.

«Послушай. В том, что тебя касается, никакой тайны нет. Вопросы, которые мы с англичанином задаем — наше личное дело. Они касаются смерти этой женщины, но не касаются тебя, в этом я клянусь. Этого с тебя хватит?»

Но Челеста продолжала ныть: «Я нянчилась с ней и была с ней почти до самой ее смерти. Это меня касается. Я имею право знать, что ты подозреваешь».

Дженнифер собрала обрывки терпения и постаралась принять достойный вид. Она сказала тихо: «Не могу тебе сказать, Челеста. Если ты не принимаешь все мои уверения, придется удовлетвориться одним простым фактом. Я ничего не могу рассказать тебе сегодня».

«Сегодня?» Голос девушки поднялся вверх, она наклонилась вперед, ее тело напряглось и задрожало. Очень яркие глаза. Дженнифер с ужасом увидела симптомы надвигающейся истерии.

Она сказала быстро: «Слушай, дорогая…»

Но девушка не обращала внимания. Она еще больше наклонилась и закричала, обвиняя: «Сегодня? Да, скажи мне это, мадмуазель англичанка? Что случится сегодня? Почему ты такая, с белым лицом, и руки твои трясутся, и твои глаза, да, твои глаза ждут!?»

«Что, ради Бога, ты имеешь в виду?»

«Весь день ты такая, — кричала пронзительно Челеста. — Я видела тебя! Шныряешь и смотришь и любопытствуешь… Я видела тебя! Да! Я наблюдала за тобой, тоже! А теперь сегодня… Чего ты ждешь? Чего ты высматриваешь в окнах? Чего ты ищешь в долине сегодня?»

«Челеста, ради Бога…»

«Полицию!?»

Шаги в коридоре. Мягкие шаги монахини. Дженнифер встала, сама уже вся трясясь. «Попридержи язык, ты, чертова идиотка!» Новая атака на ее и так неспокойные нервы тоже довела ее почти до истерики. Никогда раньше она так не говорила. Но грубые слова подействовали. Челеста захлебнулась криками и осела на кровати. Когда она снова заговорила, ее голос был таким же враждебным, но хоть тише.

Она сказала, почти триумфально: «Я была права, видишь? Луи сказал, что англичанин виделся с жандармом утром, а потом поехал в полицию. Поэтому нечего морочить мне голову и говорить, что все в порядке!»

«Я этого не говорила! Я сказала, что это не касается тебя!»

Челеста соскользнула с кровати и стала к Дженнифер лицом. Ее глаза отражали огонь свечи. «Но это касается монастыря, мадмуазель, и это неправильно, чтобы ты, иностранка и пролаза, приносила нам неприятности. Я тебе не позволю, я!»

«Челеста, куда ты идешь?»

Девушка обернулась, рука на дверной ручке. «Говоришь, это меня не касается, мадмуазель… Может и так, но есть такие, кого это касается!»

Дженнифер рванулась вперед. «Нет, Челеста! Не нужно беспокоить мать-настоятельницу…»

«Мать-настоятельницу? — Челеста еще раз обернулась с горящим взглядом. — Я не иду к матери-настоятельнице! Это касается доньи Франциски, посмотрим, как ты ответишь ей, мадмуазель англичанка!»

Поступок Дженнифер был совершенно инстинктивным. За секунду ситуация переменилась — раньше она просто действовала на нервы, теперь стала опасной. Поэтому она не задумываясь приняла меры — прыгнула через маленькую комнату и схватила Челесту за руку. Оттянула девушку и захлопнула дверь.

Девушка развернулась, быстрая, как кошка. «Пусти!»

Дженни попыталась говорить спокойно: «Послушай, пожалуйста…»