Гром среди ясного неба

Однако вскоре выяснилось, что никакого оружия не требуется. Выпустив из рук арбалет, разбойник неподвижно лежал на дороге. Сжимая в руке нож, Тито осторожно приблизился к нему и остановился в паре шагов.

Судя по всему, наша повозка раздавила налетчика почти насмерть. Нижняя часть туловища бандита была изогнута под неестественным углом относительно торса. Изо рта тонкой струйкой стекала кровь. От удара с его головы слетел шлем, обнажив взгляду лицо погибшего.

Мне неожиданно стало грустно: это был отнюдь не старый воин, которого я, судя по его осанке и оружию, нарисовала в своем воображении, а молодой человек. Какое зло толкнуло его на кривую дорожку преступлений? Ответа на этот вопрос у меня не было.

«Интересно, — подумалось мне, — раскаивается ли он перед лицом вечного проклятия и мук в аду в своих прегрешениях?»

Мне показалось, что Тито, в отличие от меня, не испытывал к нему никакого сочувствия.

— Это враг и он получил по заслугам! — воскликнул мой товарищ, выхватив из руки умирающего бандита арбалет. — Я прикончу тебя, чтобы ты больше никогда не покушался на жизнь честных людей!

— Тогда я… благословлю тебя… как спасителя, — прохрипел разбойник, и его окровавленные губы растянулись в жутковатой усмешке. Собрав последние силы, он поднял в знак благословения затянутую в перчатку руку.

Потрясенный увиденным, Тито опустил нож и вопросительно посмотрел меня.

— Разве ты не видишь? — прошептала я, схватив Тито за руку. — В его состоянии быстрая смерть будет благословением. С нашей стороны было бы жестоко оставлять его здесь, обрекая на мучительные страдания. Он станет жертвой обитающих в лесу хищников и прочих любителей падали.

— В таком случае лучше оставить его здесь и не прикасаться к нему, — отозвался Тито уже не таким бодрым голосом, как раньше. — Он бы нас ни за что не пощадил.

— Но мы же не такие, как он.

— Отлично, тогда прикончи его! — воскликнул Тито и его лицо потемнело. С этими словами он сунул мне в руки нож.

Мои пальцы невольно сомкнулись на рукоятке. Однако в следующее мгновение, стоило мне посмотреть на умирающего, как мой желудок скрутило в тугой узел. Хотя мне не раз доводилось становиться участницей куда более кровавых драм, я обнажала оружие только для того, чтобы защитить собственную жизнь и жизнь Леонардо. Первой я никому не наносила смертельных ударов. И вот теперь, когда взмах лезвия мог стать милосердным деянием, оборвав страдания несчастного, я застыла в нерешительности.

Неожиданно чьи-то сильные пальцы взяли из моих рук нож.

— Это работа не для такого невинного создания, как ты, — заявила Ребекка. — Вы, юноши, еще слишком молоды, чтобы запятнать собственные души таким грехом, даже если иначе не принести облегчение тому, кто не заслуживает милосердия.

Затем, прямо на моих глазах прачка сорвала с головы чепец, чтобы перевязать им раненую руку. Взгляду тотчас открылась корона роскошных рыжих волос, — разительный контраст ее черным бровям, — заплетенных в косы и аккуратно уложенных венком вокруг головы. Ребекка тяжело опустилась на колени рядом с умирающим разбойником. Солнечные лучи играли в ее огненных локонах. А еще солнце осветило лицо прачки, придав ему черты едва ли не святости и неземной красоты, которую я раньше почему-то не замечала.

— Быстро молись в последний раз и проси Господа простить тебе все прегрешения! — велела она разбойнику и, распахнув у него на груди колет, приставила кончик ножа к его сердцу. Положив ему на глаза широкую ладонь, она добавила:

— Через мгновение ты освободишься от всех страданий и, возможно. Всевышний проявит к тебе большее милосердие, чем ты проявлял к другим людям.

— Нет, — прохрипел умирающий и потянулся, чтобы убрать ее руку с лица. — Я… солдат… я вижу… смерть приближается!

— Как пожелаешь.

Не будучи сама солдатом, я не могла перенести подобное зрелище и закрыла глаза. И все же я расслышала звук, сорвавшийся с губ Ребекки, когда она вогнала нож в грудь умирающему. Услышала я и предсмертный стон разбойника. Я дождалась, когда станет тихо, и только тогда осмелилась открыть глаза.

К этому моменту грабитель уже лежал неподвижно, а Ребекка вытирала лезвие ножа о землю. Затем она перекрестилась, тяжко вздохнула и, встав с земли, протянула нож моему товарищу.

— У нас нет времени, чтобы, как подобает, предать его земле. Отнесите его в лес и быстро возвращайтесь обратно. А еще, если мы хотим ехать дальше, нам нужно убрать с дороги бревно.

Мы, как было велено, оттащили мертвеца в лес. Когда я захотела накрыть бездыханное тело ветками, Тито жестом меня остановил.

— Подожди, нам понадобится вот это, — пояснил он.