Гром среди ясного неба

Стражники с мерзкими ухмылками переглянулись, но, к моему великому облегчению, их злорадство, похоже, было обращено вовсе не на меня. Державший меня стражник разжал пальцы.

— То-то мне они показались какими-то странными! — воскликнул второй стражник. — Что касается нового задания — сдается мне, у нас будет возможность позабавиться!

— Верно, с какой стати забавы вечно должны доставаться кому-то еще, но только не нам! — согласился с ним первый стражник.

Довольные, они тотчас позабыли о моем существовании и поспешили прочь, туда, откуда только что пришла я сама. Подождав несколько минут на тот случай, если вдруг появится кто-то еще, я, окрыленная тем, что мне удалось обвести вокруг пальцев стражу, двинулась дальше.

Через пару минут я обнаружила летательную машину — в том же самом месте, где в последний раз видела ее несколько дней назад. Более того, по тому, что предстало моим глазам, я поняла, что эти несколько дней мой отец не сидел сложа руки. От радости я даже вскрикнула. Потому что за это время великий замысел Леонардо успел обрести формы, превратившись из обтянутых холстом деревянных рам в нечто напоминающее не то большую птицу, не то гигантское насекомое. И, что самое главное, на мое счастье, это фантастическое существо словно приземлилось, чтобы отдохнуть, на крышу замка.

Понимая, что от этого зависит моя жизнь, я быстро проверила все до последней веревки — следовало убедиться, что летательная машина собрана и готова к полету. Обтянутые холстом крылья крепились к продолговатому корпусу, а их размах составлял примерно четыре моих роста. Роль сухожилий у этого фантастического существа выполняли плетеные из сыромятной кожи и конопли веревки, которые на одном конце крепились к корпусу и крыльям, а на другом — к педалям и ручным рычагам, которыми будет управлять тот, кто поднимет машину в воздух.

Я на всякий случай проверила пару рычагов. Те оказались в исправности, и крылья, как и положено, пришли в движение. Отец успел доделать хвостовое оперение. Теперь у летательной машины имелся руль, который при помощи простого рычага легким движением руки можно было в полете либо опустить, либо приподнять верх.

И, что самое главное, летательная машина больше не валялась на брюхе, словно хворая гусыня. Нет, в каждом из четырех углов корпуса крепилось по колесу, а сам корпус был приподнят над землей на высоту, которая позволяла машине легко катиться по плоской поверхности.

Заметив веревку, привязанную к петле под носом летающей машины, я проследила взглядом всю длину каната. Кто-то — по всей видимости, мой отец, — привязал другой конец к невысокому дымоходу, что торчал посреди покатой крыши позади летательной машины. Еще раз скользнув взглядом туда-сюда вдоль каната, я обратила внимание на то, что часть зубцов в этом месте давно сломаны и крыша обрывается вниз крутой пропастью.

Я тотчас вспомнила отцовский план. В принципе, при желании любой даже в одиночку смог бы при помощи каната подтянуть машину к печной трубе и развязать узел. После чего оставалось лишь выпустить из рук конец каната, и машина сама покатится вниз по покатой крыше. Причем, угол наклона и длина ската были вполне достаточны для того, чтобы к тому моменту, когда машина окажется на самом краю крыши, она успела бы развить необходимую для полета скорость и, словно выпущенный на свободу сокол, взмыть к небесам.

Но что, если отец переоценил и длину ската, и угол наклона?

В моем сознании моментально возник другой образ сокола — несчастная птица запуталась в веревках и камнем рухнула вниз. При этой мысли мне тотчас стало не по себе, и я невольно вздрогнула, и, закрыв глаза, опустилась на колени.

«Безумие! — вскричал мой внутренний голос. — Попытка взлететь обернется неминуемой гибелью».

Помнится, мастер говорил, что первый пробный полет следует совершить над водой. Ведь кто поручится, что машина не рухнет с высоты вниз? Откуда у меня вдруг взялась безумная уверенность в том, что я, Дельфина делла Фациа, способна совершить то, что пока было уделом лишь птиц и ангелов?

Впрочем, в следующий миг до меня снизу донеслись крики и цокот лошадиных копыт, и страх как рукой сняло. Осторожно вытянув шею, я глянула вниз. Зрелище, представшее моему взгляду, заставило меня испуганно ахнуть: внизу подо мной во дворе замка собралось около двух десятков конных солдат и примерно вдвое больше пеших.

Лучников среди них я не заметила: по всей видимости, герцог не желал тратить такую дорогую вещь, как стрелы, на не слишком многочисленного противника. Впрочем, даже без луков эта небольшая армия была вооружена до зубов. У многих в руках были мечи, у других арбалеты и пики. И, самое главное, все как один были готовы взять с места в карьер, чтобы устроить в лесу охоту на безоружных подмастерьев. Ведь моим товарищам даже нечем постоять за себя, в лучшем случае это будут камни и палки.