Грома бой

Киваю. Мне казалось, что быть инженером-авиаконструктором – круто, а она выбрала ещё более крутую профессию. И в то же время я… даже с направлением определиться не могу.

– Я всё-таки думаю, что у меня будет что-то более гуманитарное по сравнению с тобой.

Марго усмехается.

– Извини, но так было всегда.

– Согласен, – смеюсь.

– Может, зайдём куда-нибудь, выпьем… чай?

Уверен, она хотела сказать «кофе».

– Давай.

– Да, мам, ты правильно поняла. Да. Сегодня я работаю. А потом остаюсь у Марго. Да, до понедельника. Спасибо. И я тебя.

Вешаю трубку.

Делаю глубокий вдох. И выдох.

Поехали.

Открываю дверь в кафе. Стараюсь делать шаг уверенным. Подхожу к кассе, обходя очередь.

– Здравствуйте.

– Молодой человек, очередь слева, – говорит мне девушка-кассир, параллельно ставя напиток на поднос.

– Я на стажировку.

– А-а-а-а, – протягивает она, – сумма вашей покупки… подожди вон там, пожалуйста. Сумма вашей покупки…

Отхожу к краю витрины. Оглядываюсь по сторонам.

Здесь уютно. Зал небольшой, но вместительный – тут около шести столиков и подоконник, за которым можно сидеть нескольким людям. Официантов нет. Заглядываю за стойку – кассирша бегает туда-сюда, а другая готовит напитки. Из маленького дверного проема периодически появляется рука со словами «ролл такой-то», «сэндвич такой-то», «суп». Что-то мне не по себе…

– Молодой человек, вам чем-нибудь помочь? – сзади ко мне подходит невысокая женщина-армянка.

– Я на стажировку.

– А, проходи туда, – она показала на дверь в конце коридора с табличкой «служебный вход», – сейчас Лена освободиться и подойдёт к тебе. Лена-а-а!

– Да иду я, иду! Ваш заказ…

Открываю дверь в подсобку.

Вот оно… передо мной открылось таинство, что находится за дверью «только для персонала». Узкий коридор, здесь даже с трудом можно пройти с рюкзаком – огромная пирамида из пачек молока мешает пройти. В какую мне дверь? Открываю первую. На меня дует холод. Блин, это холодильник. Открываю вторую. Здесь стеллаж и стол, а наверху экран с камер наблюдения. Наверное, здесь сидит охранник. Прохожу дальше.

– Сапар! Это ты? – доносится голос, видимо, с кухни.

Заглядываю туда. Какое-то странное помещение. Тут всего лишь метр на метр. Мелкий парень крутится от одного места к другому, закрывая ногами нижние шкафчики. На бейджике у него написано: «Дмитрий».

– Нет… – прокашливаюсь, – я Александр. На стажировку.

– Кто? Чего?

– Два ролла цезаря, – заглядывает кассирша в проем, – а ты переодевайся, дверь позади.

Внезапно ещё одна дверь, слева от меня, распахивается. В неё с ящиком заваливается нерусский парень. Это видимо тот самый, за которого меня приняли. Он чуть не задавливает меня.

– Кто там на проходе? Отошёл! – говорит он на чистом русском.

Прячусь в дверь позади.

Выхожу из раздевалки, уже переодевшись.

– Будем знакомы, – этот парень протягивает мне руку, – Сапар.

– Александр. Очень приятно.

– Сашок, ты где-нибудь работал до этого?

– Нет. Я ещё в школе учусь.

– Школьник? Хера, – Сапар улыбается во все 32 зуба или меньше, – а ты сам откуда?

– Э-э-э… С Юго-Запада.

– Это где? Украина, что ли?

– А, в этом смысле. Я из Москвы.

– Москвич? А зачем москвичу-школьнику работать? У вас же у москичей по шесть квартир. Сдаёте, деньги рубите.

– Э-э-э… нет. Мне нужны деньги, содержать себя.

– А, всем они нужны.

– Сапар! – кассирша заглядывает в проём, – тебе заняться нечем? Заказы горят! Обучай его, пусть помогает.

– Да ща, дай с человеком познакомиться! – он подходит к девушке, – ща всё по красоте сделаем, не волнуйся.

– Делай давай! Гайковна стоит, время засекает.

– Короче, Сашок, смотри, – говорит Сапар после того, как я помыл руки, – это настенки. Тут всё рецепты. С бара кричат, что нужно сделать. Нам сейчас надо сделать два Цезаря. Смотри, достаёшь из холодоса лепёшку. Херачишь соус. Надо по весам, но ты потом на глаз научишься. Херачишь остальное. Херак. Херак. Закручиваешь. Готово. На гриль.

– А почему вы делаете без перчаток?

– Э, не выкай мне, мы ж с тобой теперь коллеги, одна команда. Тут все на «ты», – он хлопает меня по плечу, – в перчатках неудобно, да и толку от них. Главное руки почаще мыть. Тем более, в Морешефе или на гриле все микробы убиваются под температурой. Только Гайковне это не ляпни. При начальстве всё должно быть по правилам.

Капец, куда я попал?

– Вечером покажу, как холодосы мыть, – он подмигнул мне, снова широко улыбаясь, – спорим, у тебя не получится с первого раза? Я очень люблю спорить. Ну, знаешь, чтобы позитив был, поджопник кому-нибудь дать или самому получить. Я вчера с братаном поспорил. Он грит, спорим: я разгонюсь на моцике до 180, встану на дыбы, и ты не сможешь не заорать? На тыщу. Я говорю – спорим. Садимся. Он как дал газу! Встаёт! И я, короче, думаю – да похер, – и как заору! Просрал свою тыщу…

– Сапа-а-ар! Что с моим ролом? Сливки ждёт стоит!

– Да ща, ща!

Выхожу около десяти вечера из кофейни. Меня отпустили пораньше, потому что первый день. А так они до одиннадцати вечера ещё отмывают всё, заготовки делают на завтра.