Грома бой

Это постоянница, которая приходит каждую пятницу, заказывает очень горячий ролл, обезжиренный латте и отдельно стакан взбитых сливок. Странная дамочка.

– Ща!

Хлопаю холодильником.

11:11. 10 апреля, среда.

+7 с. Ясно.

Движение на дорогах свободно.

Счётчик идёт – осталось 4 недели.

Это много или мало? Как долго это будет ещё затягиваться? Конечно, если мы решили делать аборт, то никто нам не может запретить. Но вдруг они будут искусственно растягивать этот процесс? А потом скажут, что всё, поздно? Они же не могут так сделать? Это будет очень неэтично.

– Что? Сегодня то-о-о-олько мы одн-и? – пропевает Влад на манер Стрыкало.

Мы – это я, он и Алекс. Марго осталась у меня дома. Её вырвало утром, и она решила отлежаться. Алиса тоже почему-то не пришла, а Влад не признаётся. Ира же не тусуется с нами, когда нет девочек.

– Может, нам сегодня устроить мальчишник по такому поводу? – говорит Алекс, – соберёмся мужской компанией, посидим у тебя дома, Влад. Поболтаем, побухаем.

– Мальчишник? – Влад морщится, – это как-то по-гейски. Никто же из нас не женится.

– А что, нам обязательно женится, чтобы собраться, как друзья?

– Ну да, согласен. Я в общем-то не против.

– Я пас, – говорю.

– Ну не-е-ет, Ильич, – Влад трясёт меня за плечи, – только не говори, что ты бежишь домой из-за Марго. Ты совсем каблуком стал? Давай устроим мАльчИшнИк. Из-за этих экзаменов мы давно не собирались. И когда мы ещё так посидим? А?

Мне не помешало бы развеяться.

– Ладно. Если только недолго.

– О-о-ох!

Заваливаемся к Владу в квартиру. Естественно, его родителей ещё нет дома. Мы сразу устраиваемся на диване в большой комнате, перед телевизором, с бутылочкой виски. Как только я делаю глоток, сразу улетаю – в беззаботную осень, когда всё было просто и со вкусом. Можно было танцевать в пьяном угаре. Веселиться. Трахаться с Марго. И ни о чём не думать.

– Я так задолбался с этими экзаменами, – Влад плюхается на диван, вытянув ноги, – один репетитор, второй, третий. И эти сранные задачи, сочинения. Мне даже уже снятся кошмары, как я сижу и пишу в этих долбанных тетрадках.

– Ты так пар-ришься из-за экзаменов?

– Да, конечно! Отец мне обещал машину собственную, если я поступлю. Хотя бы на платное.

– А куда ты?

– Я хочу в РАНХиГС, посмотрю по баллам – либо экономика, либо менеджмент. Что-нибудь типа управление человеческими ресурсами. Куда возьмут, туда и пойду.

– Звучит ужасно скучно, – Ал откидывает голову на спинку.

– Ну да, ну да, твоё вот это вот гораздо веселее… подожди, а куда ты?

– Да никуда. Не хочу поступать в этом году.

– А как же армия? – спрашиваю я.

– Да пусть попробуют поймать. Я что-нибудь пр-ридумаю.

Вижу, что Владу, как и мне, хочется спросить – а так можно было? Просто никуда не поступать?

– Понятно. Будешь год баловаться музыкой, тусить с девчонками и всякое такое? Похвально.

– Да. Таков мой замысел.

– Ильич, ну, а ты что?

– Не знаю. Я ещё не выбрал. Плюс я обосрался с творческим конкурсом для ВГИКа. Мне надо было сделать 30 снимков всяких разных. Я тянул до последнего. И так ничего и не придумал.

– Значит, не так сильно ты и хотел этого, – Влад хлопает меня по плечу, – нахрен этот ВГИК. Не нужен он тебе. Выбери что-нибудь не такое проблемное.

– Например?

– Например… ну, это… ой, да иди нахрен. Сам думай. Иди на какую-нибудь всратую экономику, как я.

– Скорее всего, так и сделаю.

– Можно ещё на маркетинг, на рекламу. Много же чего есть.

Киваю.

Сказать им или нет? Что Марго беременна. Мы не обсуждали этот вопрос, но вроде само собой разумеющееся, что это наша тайна. Или нет? Нет, ладно. Не буду. Может, как-то завести эту тему?

– Кхм-кхм, – прокашливаюсь я, – я тут недавно узнал, что одна моя знакомая сделала аборт. Прикиньте? Она нашего возраста.

– Ну, и правильно сделала, – говорит Влад, – а что хорошего в том, чтобы становиться матерью в 16-17 лет?

– А я против абортов, – заявляет Алекс в ответ, – аборт – это убийство. Это грех.

– Трахаться до свадьбы – это тоже грех.

– Но не такой, как убийство. И вообще, я не верю, что Бог это запрещает. А вот то, что ты убиваешь его создание – это точно плохо.

– Ну, не знаю, не факт, что оно живое.

– Как это не факт? Там же сердце бьётся и всё вот это вот.

– Да я не об этом. Можно ли это жизнью считать. Мы комаров убиваем и ничего. У них там тоже что-то вроде сердца есть. Так что если Бог прощает убийство комаров, то и это должен простить.

Зачем я завёл эту тему? Я забыл, что они верующие. И оба тупые. Они вообще не думают о последствиях, когда оставляешь или не оставляешь ребёнка. Их только комары волнуют. Когда ты реально сталкиваешься с такой проблемой, ты уже не думаешь об этике. Только выбираешь меньшее из двух зол.

Дискуссия быстро заканчивается, когда Влад встаёт и выходит из комнаты – наверное, в туалет. Алекс провожает его глазами, затем подсаживается ко мне ближе.

– Мне нужно кое-что тебе рассказать, – говорит он внезапно шёпотом. От него сильно пахнет алкоголем.

– Что?

Он смотрит на дверь, затем снова на меня.

– Когда мы праздновали др Иры, я познакомился с одним геем…

– М-м-м!

– И теперь мы типа встречаемся.

– Вау. Понятно.