Громбелардская легенда

Наступила тишина. Охотница забавлялась стрелой, Старик наблюдал за молчавшим дартанцем. Словно почувствовав это, Байлей на мгновение поднял взгляд. Старый мудрец увидел серьезные, сосредоточенные глаза молодого человека, который знал, что говорят о нем, хотя и не понимал слов. Однако в этих глазах было что-то еще: давно принятое, непоколебимое решение. Этот человек искал проводницу и нуждался в помощи — но было очевидно, что, не найдя ни того ни другого, он все равно пойдет своей дорогой, чтобы совершить то, на что решился. Ему было безразлично, сколь странно и невероятно выглядят причины, но которым он отправился в свое путешествие.

— Странная судьба прислала сюда этого парня, — все так же по-громбелардски сказал Старик. — Я не верю в предназначение, но верю в счастливые случайности… Конечно же, ты права, Кара: если я собираюсь идти в Ромого-Коор — то теперь или никогда. Если можно решить два дела вместо одного, то так и следует поступить. Ты и в самом деле хочешь вести его через горы? Этого мальчика? Я для этого уже слишком стар и скажу прямо, что сам нуждаюсь в проводнице или, скорее, опекунше. Ибо мне даже не столько нужен тот, кто покажет дорогу, сколько дружеская рука помощи, готовая тащить по бездорожьям мои старые кости. Ты отведешь меня в край, дочка? Я уже давно хотел об этом попросить, но ты всегда была настолько занята…

— Ты ведь шутишь надо мной, отец? — спросила она.

— Вовсе нет.

— Но ведь… никакой ты тогда не мудрец, только… — со злостью сказала девушка. — Почему ты не говорил мне? Чем таким я была занята?

— Жизнью, дочка, самой жизнью. В моем возрасте дела молодых видятся совсем иначе. Твои бесцельные прогулки по горам, возможно, во сто крат важнее всех путешествий старых дедов…

— Нет, я не стану этого слушать, — отрезала она. — Скажи этому дартанцу, что он нашел проводницу и получил союзника, стоящего столько же, сколько все имперские легионы, вместе взятые.

Он усмехнулся себе под нос и, посмотрев на Байлея, неожиданно обратился к нему по-дартански:

— Мы пойдем с тобой, сын мой.

Молодой человек вздрогнул — и поднял неожиданно прояснившееся лицо, не пытаясь скрыть радости, которую доставило ему звучание родного языка. Однако до него тут же дошел смысл сказанного — и он явно смутился, поскольку подумал, что хозяин, вероятно, плохо знает дартанский и просто оговорился.

Старик улыбнулся, видя его растерянность, и продолжил:

— Завтра нас ждет тяжелая работа. Нужно будет спрятать мои книги и записи. Все то имущество, которое так тебя удивило. Здесь есть надежное место.

Сомнения рассеялись — и теперь Байлей, не зная, о чем до того говорили те двое, с изумлением смотрел на людей, которые внезапно приняли решение бросить все свои дела и занятия, чтобы отправиться в опасное путешествие с человеком, которого совершенно не знают.

— Не… не понимаю, — сказал он. Он хотел заговорить с проводницей об оплате, но инстинктивно почувствовал, что сейчас не время. — Значит, вы хотите, вот так просто, бросить все и идти со мной? Вам-то это зачем? Ради Шерни! Зачем вы это делаете?

Девушка пожала плечами, видимо, полагая, что столь пустячные вопросы не заслуживают ответа. Старик же неожиданно улыбнулся и сказал:

— Бросить все, говоришь? Что бросить, мой юный друг? Эти книги? Подождут! Моя свобода состоит в том, что в любой момент я могу идти хоть в Кирлан, чтобы купить себе гусиное перо. Кроме этой свободы, у меня, собственно, ничего больше нет. Я возьму ее с собой, сын мой. Возьму с собой.

Лучница жестом дала понять, что сама сказала бы в точности то же самое.

— Кроме того, и даже прежде всего, я знаю человека, о котором ты говорил. Бруль-посланник, гм… — добавил, уже не столь беспечно, Старик. — Возможно, у меня есть что ему сказать…

5

Гольд узнавал новую правду о людях. Прежде всего ему стало ясно, насколько легко обмануть того, кто хочет быть обманут. Ее благородие А. Б. Д. Лейна, женщина ветреная и праздная, но все же вполне здравая рассудком, принимала на веру очевидный бред. Он рассказывал ей столь надуманные и глупые истории, что не смог бы их даже запомнить, и потому каждый день спотыкался на какой-нибудь мелкой лжи — которой тем не менее легко находилось объяснение, поскольку его подсказывала сама Лейна. Он вез с собой женщину, которая переносила многочисленные тяготы, протестуя и жалуясь лишь в той степени, какой этого требовала отыгрываемая роль. Гольд начал всерьез задумываться, смогут ли громбелардские горы отрезвить дартанку и помочь ей сойти с небес на землю.