Громбелардская легенда

Норвин послал еще за двумя солдатами. Включая его самого, в передней Верены с этих пор находились семь вооруженных людей.

Охраняемые двери чуть приоткрылись.

— Ваше благородие… — сказала Арма.

Норвин молча пошел за ней. Они миновали канцелярию и оказались в дневной комнате Верены. Дальше уже была только ее спальня.

Громбелардка остановилась. Она была невысокого роста, и ей пришлось задрать голову, чтобы взглянуть Норвину в лицо. Он увидел, что женщина крайне устала и взволнована.

— Что с ее высочеством? — спросил он.

— Можешь увидеться с ней, господин, — устало сказала Арма, — хотя, думаю, ты предпочел бы подобного зрелища избежать. Она связана, и во рту у нее кляп.

Норвин стиснул зубы, потом открыл рот, желая что-то сказать, но передумал.

— Я знаю, о чем ты думаешь, ваше благородие, — сказала Арма. — Но другого выхода нет. Это продлится несколько дней. Припадки тем сильнее, чем больше этой дряни она принимала, но, вообще говоря, это не должно долго продолжаться. Похоже, она глотала это всего два месяца. Это не страшно.

Норвин молчал.

— Завтра она должна почувствовать себя лучше, — сказала Арма. — Ненадолго… Но, может быть, успеет появиться на людях и отдать пару распоряжений.

— Не знаю, есть ли у нас время до утра, — заметил Норвин. Он коротко рассказал о втором посланнике Рамеза (о первом Арма знала) и настойчивости второго наместника.

— Ну так утешься тем, ваше благородие, — подытожила громбелардка, — что если кто-то войдет туда сейчас, то нам конец. Как только из ее рта вынут кляп, ее высокоблагородие первым делом прикажет изрубить нас в куски. Если хочешь увидеть глаза того, кто тебя по-настоящему ненавидит, можешь войти. Прошу.

— Нет.

— Значит, тебе и дальше придется всех задерживать.

Норвин кивнул.

— Однако, госпожа, как только…

— Даже посреди ночи, — обещала Арма. — Даже если придется разбудить всех, мы приведем их к ней. Чем быстрее ее увидят, тем лучше.

Норвин вернулся на свой пост.

Арма некоторое время размышляла, после чего вошла в спальню. Привязанная к кровати, с кляпом во рту, Верена изгибалась дугой. С протяжным стоном она вытаращила глаза при виде Жемчужины Дома, которая хотела вытереть ей пот со лба, и глухо завыла, увидев громбелардку.

— Я больше не могу на это смотреть, — сказала Арма, обращаясь к дартанке. — Говоришь, завтра наверняка будет лучше?

— Должно быть лучше, — ответила Ленея. — Я послала за каким-нибудь снотворным. Нужно переждать, это единственный выход. Может, пять, может, шесть, может, семь дней… Потом уже с этим можно будет справиться.

— Если она захочет справиться.

— Конечно, — согласилась дартанка.

Верена снова напряглась, после чего начала дико подскакивать на кровати, словно вытащенная из воды рыба. Глаза ее налились кровью.

— Я тебе верю, Ленея, — сказала Арма, отводя взгляд от наместницы. — Я мало что знаю об этой гадости. Слышала столько же, сколько и все. Или немногим больше.

— Иногда и мне так хотелось, — с легкой улыбкой сказала Ленея. — Я мало о чем узнала случайно. Почти всему меня научили. Языкам, пению и математике… Я должна знать обо всем понемногу. Это входит в цену. — Она снова улыбнулась.

— Тебе от этого плохо, Ленея? — спросила Арма. — Я как-то никогда об этом не думала… Каково это — быть Жемчужиной Дома?

Дартанка пожала плечами.

— Глупый вопрос, ваше благородие? — спросила она с явной иронией.

— Наверное, да, — согласилась блондинка.

Она протянула руку и неожиданно заботливо дотронулась до мокрого лба наместницы, но тотчас же отдернула руку, словно стыдясь проявленной слабости.

— Мне кажется… — начала Ленея.

Арма предупреждающе подняла руку. Обе застыли неподвижно, прислушиваясь к неожиданному шуму, доносившемуся со стороны передней.

— Рамез! — чуть побледнев, сказала Арма.

— Князь, — подтвердила дартанка. — Нет, госпожа, — возразила она, видя, что громбелардка направляется к выходу из комнаты. — Разговаривать буду я. Ты не должна попадаться князю на глаза. Сядь где-нибудь в стороне, так, как будто тебя вообще нет.

Сказав это, она поспешно вышла из спальни и тотчас же наткнулась на Норвина и Рамеза.

— Ваше высочество, остановитесь! — решительно потребовала она. — Сперва…

Она закрыла дверь, ведущую в спальню, и об остальных словах Арме пришлось лишь догадываться. Потом до нее стали доноситься обрывки разговора, более или менее искаженные. Как Ленея, так и Норвин или, наконец, сам князь явно ходили по комнате, поэтому она иногда не слышала почти ничего, иногда же — больше и достаточно четко. В какой-то момент все трое начали говорить одновременно, все больше возбуждаясь, пока не послышался гневный возглас дартанки:

— Говорю тебе, что нет!

После чего раздалось нечто вроде удивленного возгласа.

— Ты позволила себе… — Это был голос Рамеза.

— Позволила! Норвин, выйди отсюда! Выйди!!! А ты куда, господин?!

Арма вытаращила глаза и прикрыла рот рукой. Жемчужина Дома явно кричала на князя Рамеза!

Хлопнула дверь. Князь и служанка остались наедине.