Громила

И обезоруживающая сила этой мысли ломает мою волю, и я поддаюсь на расспросы и охотно рассказываю о том, о чём не знает ни одна живая душа.

«Сколько помню себя, я крал,
Забирал всю боль у людей, которых люблю,
Но больше ни у кого.
Я не выбираю,
Я не желаю этого,
Но поскольку они нашли себе приют в моём сердце,
Я ворую их боль, как только оказываюсь рядом,
Потому что я заперт в ловушке любви.
Но все другие,
Все, ВСЕ другие,
Исходящие неприятием, словно летним потом,
Они — по другую сторону,
Я никогда не пущу их к себе.
Никогда.
Пусть их кости остаются сломанными,
Пусть они льют свою кровь,
Я ненавижу их.
Я должен ненавидеть, разве ты не понимаешь?
Ведь что было бы, если б это было не так?
Что, если бы я их полюбил?
Их друзья стали бы моими друзьями,
И вся их боль, все их муки,
Весь причинённый им вред
Перетекали бы ко мне,
Пока от меня не остались бы лишь переломы и разрывы,
Раны, порезы и сотрясения.
Но пока я держу их на той стороне,
Пока я отталкиваю их и презираю,
Я могу жить».

Внимательно слушая, не произнося ни слова осуждения, Бронте впитывает в себя мои слова, потом наклоняется и целует меня в ухо, даря мне исцеление, хотя она этого не понимает и никогда не поймёт, и шепчет: «Но ты выбрал, Брю, ты выбрал меня и Теннисона. Ты пустил нас к себе...»

И я киваю и шепчу в ответ: «Пообещай, что вы запрёте за собой двери».

26) Перечисление

Здесь десять вещей
О которых я никогда никому не скажу,
Даже Бронте:

1) Мой отец мог бы быть одним из пятерых мужчин, которых я в жизни встретил,
Но после этих встреч
Я не хочу знать, кто он.

2) Коди — мой брат лишь наполовину, но он об этом не знает.
Когда-то я встречал его отца, но ни фамилии,
Ни где его искать, не знаю.

3) Мужчины постоянно влюблялись в мою мать,
Они думали, что она забирает себе их самую страшную боль.
На самом деле это делал я.

4) Однажды мы присоединились к секте, которая в конце концов сменила своё имя на
«Адепты Брюстера».
Не хочу говорить об этом.

5) У матери развился рак яичников.
Но я не мог забрать его себе —
У меня нет яичников.

6) Она отвезла нас к дяде Хойту, как только узнала, что больна;
Она знала, что рак распространится на другие органы,
И тогда он перейдёт ко мне.

7) Она звонила мне каждый день, пока не умерла.
Я и теперь иногда разговариваю с ней,
Но меня некому слушать.

8) Я хочу, чтобы когда-нибудь правительство нашло меня
И платило мне миллионы за то,
Чтобы я сидел рядом с президентом.

9) Я хочу когда-нибудь угодить на упаковку мюсли
Или хотя бы на обложку
Журнала «Тайм».

10) Я хочу когда-нибудь проснуться и стать нормальным.
Хотя бы на краткий миг.
Или навечно.

27) Отверстия

С волосами на загривке дыбом, с терзающей мой мозг скрытой паникой я вхожу в чашку Петри отчаяния, в бездну хаоса — в школьную столовую,

Где личинки троглодитов, потомки синих и белых воротничков, практикуются в грязных социальных навыках — павлиньем хвостораспускании и обезьяньем грудоколочении, объятые сатанинским запахом столовских равиоли,