Громкая тишина. Исповедь матери нестандартного ребенка

– Да вижу, Тим, вижу! Трещина как трещина. Покрасить давно пора стены…

– Ты что! Он же тогда не выйдет, его замуруют!

– Да кто он-то, Тимочка?

– Маленький такой человечек. – Тим показывает крошечное расстояние между большим и указательным пальцем. – Он здесь давно живет, я его видел и даже с ним разговаривал.

– Тим, это ты придумал, я понимаю. Очень интересно, но…

– Мама! Я ничего не придумал! Знаешь, как за ним интересно наблюдать! Вот сама постой рядом и увидишь. Хотя тебя он может испугаться…

Я открываю рот, чтобы произнести какую-нибудь лекцию о пользе фантазии и том, что нужно для нее знать место и время, но дверь в класс, где заседает комиссия наконец-то приоткрывается, оттуда выходит такая же несчастная затурканная мамаша с не менее затурканным дитенком. И нас приглашают войти. Я хватаю Тима за руку, и мы влетаем в кабинет – скорее уже говорите, что вы там про моего ребенка понапридумывали, и мы пойдем домой.

В классе за столом сидят с очень строгим видом несколько женщин, одна – в белом халате. Ага, ну да, комиссия же – медико…

– Мальчик, подойди к нам, – неожиданно ласково и доброжелательно говорит одна из них. – А вы, мамаша, посидите пока рядом.

Ну хорошо, хоть не выгнали. Я сажусь за маленькую парту и внутренне напрягаюсь до звона в ушах. Ох, не нравится мне эта «ласковая»…

Тем временем дамы спрашивают сына, как его зовут, в каком классе учится. Что они, за идиота его принимают?! Я делаю протестующее движение вперед, но «ласковая» меня опережает:

– Не волнуйтесь, это стандартная процедура.

Да, как же, знаем мы ваши стандартные процедуры. Сейчас он заволнуется, собьется и прямиком в класс коррекции вы его и засунете. Тем временем за столом уже идет оживленная беседа – психологи задают Тиму вопросы, он на них, надо сказать, вполне достойно отвечает. Нужно только несколько раз напомнить ему, что все ждут ответ. Ну да это мне не в новинку и ничего ужасного я в этом не вижу – рассеянный у меня мальчик, только и всего. Человек рассеянный с улицы Бассейной… Я вспоминаю картинку из детской книжки, на которой человек рассеянный идет по улице с дуршлагом на голове и в перчатках на ногах, и начинаю улыбаться.