Громкие дела (Телеслужба безопасности)

Оставив позади десятки километров, Лопухинку нашли. Жители показали, как проехать к усадьбе. Она стояла на крутом берегу и оказалась полуразрушенной. Внутри и на крыше работали строители. Подъехав ближе, увидели то, что ожидали. Львов на месте не было. Бетонные основания, на которых они лежали с прошлого века до наших дней, пустовали. Историко-архитектурный памятник , находящийся под охраной государства, был сдан в аренду какой-то фирме, строители активно переделывали усадьбу барона под дом отдыха. Никто из них знать не хотел о каких-то львах, хранителях входа в будущее гнездышко бизнесменов.

ПОСЛЕДНИЙ ПУТЬ К СПАСЕНИЮ

В субботу МЧС на вертолете авиаэскадрильи ГУВД проводило обследование ледовых полей в районе поселка Лебяжье. Командир Александр Иванович Кречетов пригласил поучаствовать ТСБ и Пресс-службу ГУВД. За штурвалом был Лев Сабирович Шарифов. Совершили облет, приземлились и дальше Хузин с Завиновским и экипажем МЧС поехали на залив на судне с воздушной подушкой "Гепарде". Подъезжали к рыбакам, предупреждали о том, что лед тает, что возможен отрыв льдины. Корюшколовы утверждали, что путь на берег ещё сохраняется, что он довольно пространный и ещё крепкий. Спасатели решили проверить и проехались вдоль берега. Рыбаки во время этого рейда почему-то возбужденно махали руками. Уже промчав с ветерком некоторое расстояние, спасатели сообразили, что подушка-подушкой , но судно-таки тяжелое и что вдоль всего берега оно продавило довольно широкую полынью, тем самым отрезав льдину с промысловиками-любителями от берега. С их стороны слышались крики с употреблением ненормативной лексики.

- Снять? - спросил Хузин.

- Все равно в эфир не будем давать, - вздохнул Завиновский.

Делать нечего. Приступили к эвакуации рыбаков на "Гепарде".

ГОЛЫЙ ГЕРМАН

Летнее утро. Татьяна Никонова и другие члены телегруппы на студийном рафике спешили в суд. С Каменноостровского свернули на узкую улочку Академика Павлова. Обычно там тихо и безлюдно. Разве что изредка мелькнет белый халат сотрудника Института экспериментальной медицины или Инстититута мозга. Как бы на страже этой тишины - бронзовое изваяние собаки Павлова. И вдруг,,,

Т.Никонова

Мы увидели скопление милицейских машин. Спросила у сотрудников что произошло. Растерянные стражи порядка только кивнули в сторону берега Малой Невки. Посмотрела туда и обомлела. Среди зарослей сирени и Иван-чая медленно шел абсолютно голый окровавленный мужчина. Лет тридцати пяти, крепкого телосложения. До перил набережной, куда он, видно, стремился , оставалось метров десять. Какой-то мужчина, как мы позже узнали, его друг, призывал голого не делать последнего шага.

- Герман, остановись! Бог тебе этого не простит. Он сам тебя призовет, когда придет время.

- Я должен пройти этот путь. Пора! - упорствовал голый.

- Герман, нельзя самому это решать. Грех!

- Нет, он поймет меня... Он зовет!..

Друг настоятельно отговаривал Германа от самоубийства. Все это больше походило на сцену из спектакля, чем на реальную жизнь. В двух шагах от Института мозга - оторопевшая милиция, крепкие омоновцы с дубинками, врачи-реаниматологи из скорой и - разгуливающий по пояс в цветах истекающий кровью голый Герман. И никто не знал что делать, кроме него самого, желающего покончить с собой.

Прошло минут сорок. Карета психиатрической помощи все не ехала. Тогда омоновцы аккуратно повалили Германа на цветущую землю, надели наручники и это позволило медикам сделать успокаивающий укол. И когда он затих, мы услышали взволнованный рассказ друга. Вместе они работали в фирме, арендовавшей офис на первом этаже в доме по соседству. В тот день как всегда в восемь тридцать Герман пришел на работу. Вдруг что-то на него нашло. Он разделся догола, бросился в окно, перерезал себе вены на руках и - к Неве .

- Я так думаю, что у Германа внезапно открылись глаза, пришло озарение, мозг иначе заработал. Он увидел несправедливость, уродство нашей жизни, где одни алчно набивают карманы, а другие униженно бедствуют. Человек не выдержал и решил уйти к богу. Он ещё вчера со всеми прощался. Я всю ночь провел у него дома, уговаривал, объяснял, что такое решение грех. Он не послушал...

Германа положили на носилки и скорая помощь увезла его куда-то, где вряд ли помогут его измученной душе. Сцена опустела. О происходившей только что драме напоминали только яркие пятна крови на траве.

Мы опаздывали в горсуд, где каждый день можно видеть людей, которые, не выдержав трудностей, лишают жизни других. Не себя...

А.Хохлов

К сожалению, жизнь наша наполнена всякими происшествиями и криминальными случаями. Изо дня в день происходит из ряда вон выходящее. О плотности таких событий можно судить по этим запискам. Все это видел всего один человек, ездивший по всему городу снимать сюжеты ТСБ.

1996 год

3 января