Громкие дела (Телеслужба безопасности)

Козлова говорила очень напористо, после беседы с мальчиком сдерживать себя было непросто.

М.Козлова

- Как называется статья?!

- Развращение малолетних.

Ужас был в том, что этот человек, если его можно так назвать, даже не понимает что он совершил. Он же кормил мальчика! Предоставлял ему кров! Не понимал всего и сам Алеша. По наблюдению оперативников, занимающихся раскрытием подобных преступлений, девяносто процентов сексуальных маньяков и насильников в детстве сами были подвержены насилию.

ПОЙДЕМ, ПОКОРМЛЮ

Угрозыск Центрального РУВД давно искал возможность прихватить этого негодяя. Была информация, что некий Борис ошивается на Московском вокзале , выискивает беспризорных мальчишек и разыгрывает из себя доброго дяденьку. Поначалу детям казалось, что он и впрямь бескорыстный спаситель от голодной улицы. Прикармливал, давал кров. Но всякий раз это заканчивалось одним мужеложеством, растлением и требованием отработать проеденное.

- Он, гад такой, имеет свою клиентуру, которой поставляет мальчиков. Сначала сам оттрахает, а потом везет другим, сдает за деньги и едет на вокзал за другой жертвой. Кормит на "заработанные" предыдущим мальчишкой деньги другого паренька и опять сдает. Так и крутится, зараза. Но мы нашли способ. Только б не сорвалось.

Н.Пономаренко

Знакомый оперативник позвонил в девять вечера и попросил поработать с ним где-нибудь около полуночи. Сказал, что будет задержание. Примерно в двадцать три часа, взяв камеру, вышел на Каляева встречать его машину. В дороге он и рассказал о Борисе.

- Он здесь недалеко живет. Людей я расставил и пока все идет в масть. Привел к себе малолетку. Главное, взять его с поличным и задокументировать. Три ходки у него за совращение малолеток, а все не унимается. Старый, противный, но голод не тетка и пацаны соглашаются идти к нему. А потом идут по рукам.

Машину оставили на соседней улице, подошли к сумрачному дому.

- Где они?

От стены отделилась тень. Подошедший человек что-то шепнул оперативнику.

- Подождем чуток. Как свет у него погаснет - двинемся.

Ждали ещё минут двадцать. Из подворотни вышел ещё один человек.

- Все, улеглись голубки.

- Тогда веди.

Шли по черной лестнице в сплошной темноте. Фонарь не включали, изредка подсвечивали путь зажигалкой. Кто-то хорошо знал подход к нужной квартире и шепотом предупреждал где повороты или препятствия. Он же имел ключ от черного хода. Дверь открыл бесшумно. На лестничную площадку пахнуло затхлой коммуналкой. В квартире тоже было темно.

Я видел только темный силуэт впереди идущего. Он остановился и я чуть уперся в его спину объективом приготовленной к съемке камеры. Неожиданно раздался громкий голос:

- Входим!

В коридоре загорелась лампочка, оперативник налег плечом на дверь одной из комнат, Она, затрещав, распахнулась. Один из тех, кто был с нами, не входя в комнату, протянул руку , щелкнул включателем и быстро удалился. Я зажег подсветку, вошел. Слева с кровати вскочил обнаженный тщедушный мужичок лет пятидесяти, но тут же сел. За его спиной таращил глазенки мальчик. Тоже голый.

- Допрыгался, Боря? Вставай, вставай, покажись какой ты красавец.

Борис молча встал с обреченным видом и спокойно направился к стулу, на котором висели его штаны и одежонка парнишки.

- Ты здесь по доброй воле?

- Он сказал, что у него можно переночевать. Я опоздал на электричку. В области живу. А вообще-то и ехать туда не хотелось. Никто меня там не ждет. Он мне дал пирожков, неудобно было отказываться и не идти к нему. Я же не знал что он такой. Кровать у него одна оказалась. Лег.

- Он приставал?

Парень покосился на мужика и промолчал.

- Одевайся. А ты, голубчик, сейчас расскажешь в камеру чем ты тут занимался.

Борису, очевидно, было все равно. Только опыт отсидок диктовал заповедь не признаваться. Твердо и даже дерзко он ответил:

- Я ничего не буду говорить.

- Ладно, выйдем.

Оперативник взял его за шиворот и вывел в соседнюю комнату:

- Ты имеешь право не отвечать на вопросы, вызвать адвоката ну и другие права.

Через минуту стена соседней комнаты вздрогнула от удара. А ещё через минуту вошел Борис и встал перед телекамерой.

- Я привел подростка с вокзала чтобы дать ему приют. Но так как я гомосексуалист и не могу сдерживать свое влечение, предложил мальчику вступить в половую связь. Он добровольно согласился. Все?

- Ты расскажи скольких пацанов испортил и сдал клиентам.

Борис опять затвердел и говорить отказался.

- Тебе опять рассказать твои права?

- Можете рассказывать что угодно, а в серии не признаюсь.

- Посмотрим. Следователь тебя уже ждет. У него есть парочка заявлений, так что загремишь, как рецидивист.

- Куртку можно надеть?

- Все бери, надолго уезжаешь.

Я держал камеру включенной. Видя это и одеваясь, застарелый гомик заговорил сам по себе.

- Я правда ничего не могу с собой поделать. С женщинами не могу, с ровесниками тоже. Что ж мне, вешаться?

- Хорошая идея. И не дави слезу. Поехали.

Задержанного привезли в бывшее Дзержинское РУВД на Чехова, оформили. Меня подбросили на Каляева оставить видеокамеру. Было часа три ночи. Домой попал к пяти. В полдень позвонила Козлова.