Громов

Тогда я поверил, что можно поправить положение. Мое главное и весьма простое экономическое убеждение состоит в том, что любое дело можно поправить, если не давать разворовывать казну. Понятно, что реализовать это убеждение можно только в том случае, если самому не воровать. Вот первый и решающий принцип. Если этого нет — экономика становится наукой очень далекой от жизни.

Ничего незаконного не делалось, наоборот, мы восстановили действие законов и добились того, что многие стали платить налоги как надо.

Поначалу, конечно, наши подшефные буквально взвыли. Раньше-то платили десятую часть того, что положено. Но довольно скоро успокоились. Выяснилось, что если жить по закону, то в целом платить приходится не больше, чем раньше.

Да, они отдавали в казну десятую часть положенного. Но для того, чтобы платить так мало, приходилось «отстегивать», как говорится, еще очень и очень многим, и, в целом, эти теневые поборы оказывались больше нормальных налогов. К тому же руководители постоянно висели на крючке, так как любая проверка могла превратить их из преуспевающих начальников в подсудимых. Кому это нужно?

Заплати налоги и спи спокойно — действительно правильный лозунг, в том случае, конечно, если имеешь дело с порядочными чиновниками, а не ворами.

— Область фактически была банкротом, — говорит Алексей Борисович Пантелеев, вице-губернатор Московской области. — Бюджет составлял около 19 миллиардов рублей при дефиците 45 процентов. При долгах… Только ГУТА-банку область задолжала более 30 миллионов долларов (не рублей!), и кроме этого главного долга были просроченные кредиты еще шести банкам и естественным монополиям. Совокупный долг в несколько раз превышал годовой бюджет. К тому же оставалась заблокированной система управления, это было сделано в тот промежуточный период, когда мы еще не пришли к власти. Прежние руководители не упустили возможности организовать для нас максимальные трудности.

Областная дума поначалу оказалась совершенно нелояльной, и мы не могли провести через нее необходимые решения.

Громов стал губернатором против воли Кремля, а этот фактор во многом определяющий, особенно в начальном периоде, когда и так-то все нарушено и неуправляемо.

Возникло ощущение вакуума и отсутствия реальных рычагов управления.

Правительство начало как-то функционировать только к концу мая. Пришлось полностью менять схему управленческой деятельности. С нуля формировать новые структуры. Был создан аппарат правительства, нечто подобное штабу, выражаясь по-военному.

Полностью отсутствовало управление территориальными образованиями. Не существовало органа, который бы отвечал за связь с ними. Думаю, всем понятно, что выстроить такую структуру можно, только если в каждом территориальном образовании работают доверенные представители администрации и объективно информируют правительство обо всем происходящем. Со временем были созданы Комитет по территориальным образованиям и еще ряд административных инструментов.

Для того чтобы управлять, необходимо ясно видеть объективную картину. Должны эффективно работать разведка, которая снабдит штаб достоверной информацией, аналитики, которые все обобщат и осмыслят. Только после этого штаб под руководством губернатора может разрабатывать стратегию.

К сожалению, во многих случаях существовавшая ранее информация была утеряна или заведомо искажена, и тут все приходилось начинать с нуля. Вот почему создание системы управления заняло достаточно большой промежуток времени.

Но прежде всего было необходимо восстановить отношения с федеральным центром. Постепенно такое взаимодействие наладилось. Это, конечно, заслуга Громова.

Борис Всеволодович установил нормальные рабочие отношения с Владимиром Владимировичем Путиным (который только недавно пришел к власти) и его администрацией. В результате президент лично вручил Борису Всеволодовичу Громову удостоверение губернатора. После этого стало гораздо проще работать с федеральными структурами, которые ждали реакции президента.

— Мы действительно оказались в почти безвыходной ситуации, — поясняет А. Б. Пантелеев, — хотя было совершенно ясно, что с этими долгами дело нечисто. Чтобы выжить, мы должны были доказать, что это именно так.

С ГУТА-банком пришлось разбираться силовым методом. Налоговой службой было едва ли не штурмом взято здание, где располагался их центральный офис, и осуществлена выемка документов. Разгорелся грандиозный скандал, но мало кто знал, что пойти на столь крутые меры пришлось после того, как руководство банка отказалось объяснить нам, каким образом образовался этот чудовищный долг, и предоставить документы, которые мы могли бы изучить.

Интересная история произошла и с областным бюджетом. На 2000 год его просто не существовало. Областная дума не приняла. Пришлось работать, ориентируясь на старый.

Новый бюджет сумели подготовить и принять только в июне. Драка была страшная. Все заинтересованные лица и организации бились до тех пор, пока не поняли, что никакое лоббирование и никакие угрозы на губернатора и правительство не действуют.