Громов: Хозяин теней

— Ешьте вон. А то ехать и вы голодные. С голодного работника толку мало.

В животе тотчас заурчало, и не только у меня. Но Метелька руку в пакет совать поостерёгся, точно предоставляя мне право первым выбирать. Я и выбрал.

Пара калачей.

Хлеб, причём мягкий… ага, а тут и мясо. Курица? Точно, жареные куриные ножки, жирные до того, что этот жир, сдобренный специями, по пальцам потёк. И запах офигенный. Савка без моего понукания в ножку впился.

— Голодные, — с непонятной нежностью в голосе произнёс Еремей. — В приюте-то, чай, не кормят.

— Кормят, — проговорил Метелька с набитым ртом. — Но не мясом.

— И то дело. Мяса, небось, на всех не напасёшься. Вы ешьте, ешьте…

И снова кашель.

Плевок…

— Ешьте… пить вот только вода если.

Еремей протянул флягу.

— Благодарю, — ответил я вежливо, потому как он вовсе не обязан, но заботится. По-своему… а что не ангел, так и я ничем не лучше. Нет, костей самолично не ломал… точнее и это случалось как-то, и не только это, но давно.

Интересно, та, моя душа, она бы приманила тень?

Или как?

Додумать не успел, потому как дверь распахнулась, выпуская сразу двоих.

— Ну чего ты… — этот нервный псевдоженский голосок заставил Еремея отвернуться и сплюнуть. — Ну классный же вариант! Знаешь, сколько за такую дадут?

— Веревку тебе. Другую — мне. И это в лучшем случае… — огрызнулся Мозырь и, остановившись, развернулся, да так резко, что бежавший за ним Сургат врезался в вора. За что и получил по лбу. — Вот я не пойму, у тебя от успехов глаза застило или от дури? Помнится, клялся, что больше не употребляешь.

— Я? Я не употребляю! Что ты! Ни-ни… — Сургат отступил и перекрестился.

Был он сейчас не в халате, но в какой-то мешковатой, не по размеру, одежде.

— Тогда совсем не понятно, почему ты сам не соображаешь…

— Да никто не узнает! Сегодня заказ исполним, а завтра уже девки в городе не будет…

— Идиот, — Мозырь произнёс это с тоскливой обречённостью. — Какой же ты идиот… ладно, вернусь — объясню. И смотри, узнаю, что за моей спиной игру затеял…

Движения я не уловил.

Просто у Сургата вдруг подкосились колени, и он упал бы, если бы не ладонь Мозыря, нежно сдавившая горло.

— Я ж могу решить, что ты, дружочек, стал опасен… — произнёс он мягко, нежно даже. — Что заигрался… перешёл границу… создал проблемы и не только мне. А помнишь, о чём мы говорили? Хочешь жить долго и хорошо — не создавай проблемы важным людям…

Он разжал руку и Сургат упал на колени.

А Мозырь, повернувшись к машине, велел:

— Заводи.

[1] Вполне себе оригинальный рецепт, если кто захочет попробовать. В тот же день в меню значились суп с фаршированными клёцками и тушёный шпигованый огузок с репой.

Глава 24

Глава 24

«…извещает о прибытии в церковную лавку Свято-Сергиевского собора новой партии свечей восковых иерусалимских по цене 55 коп. Гарантийные письма прилагаются. Возможна доставка»

«Объявления»

Город.

Снова тени и тени. Молчание. Мозырь сел спереди, мы с Метелькой устроились на заднем сиденье. Еремей вёл машину неспешно, уверенно.

Куда мы ехали — понятия не имею.

Ехали. Порой поворачивали. Одно время машину и потряхивать стало, будто та по камням скакала. И Мозырь даже выругался, но тихо, едва ли не шёпотом. Впрочем, вскоре тряска утихла, машина же прибавила ходу. Поворот. И ещё один. И остановились.

Еремей вышел первым. А Мозырь повернулся к нам:

— Это старые мануфактуры. Место не самое приятное, так что держитесь Еремея, он приглядит… хотя ты, мелкий, можешь и остаться.

— Я пойду, — насупился Метелька и, вспомнивши, с кем разговаривает, добавил: — Если позволите.

— Позволю… отчего ж не позволить. Я тоже пойду.

И Мозырь вышел.

А там и нам дверь открыли.

Воздух… первое, что обращало внимание на себя, это воздух. Какой-то едкий, душный, будто пропитанный химией. От этого воздуха глаза заслезились, и в носу защипало. И я чихнул.

Потом ещё раз чихнул.

И откровенно закашлялся. Не только я.

— Тут… воняет, — выдавил Метелька — Как на кожевенных…

— Они и стоят. Он там, — пояснил Еремей, махнувши рукой куда-то в сторону. — Еще пара скотобоен имеется, у речушки. Ну и так, по-мелочи.

Реку я видел, широкий чёрный рукав, вплотную к которому подбирались низкие узкие здания. Из крыш их то тут, то там торчали трубы, а из труб сочился грязный самого отвратного вида дым. Да, до мысли строить очистные сооружения тут явно не дошли.

Подозреваю, что и отходы сливают прямо в реку. И потому пить из местных рек не стоит.

Это на будущее.

Савка снова очнулся и теперь озирался с немалым любопытством. В таких местах он не бывал.

— Меня мамка только во двор пускала, — признался он. — И ещё потом на улицу, но там меня побили…