Громов

Это тактический ход, который никаким образом не отменяет общего стратегического курса США. В те же дни в рамках саммита при участии Клинтона и основных заинтересованных сторон был обсужден и решен, разумеется не в пользу России, главный вопрос о маршруте транспортировки каспийской нефти. Не следует забывать, что именно запах большой нефти и больших денег был едва ли не главной причиной развязывания той первой чеченской войны и откровенной финансовой, военной и информационной поддержки, которую получили чеченские террористы и ваххабиты из-за рубежа. Поджог Чечни и распространение межрелигиозной розни объясняются очень просто: по этой территории должен был пролегать «наш нефтепровод»…

Кроме того, некоторое смягчение давления на Россию на Стамбульском саммите по поводу Чечни не отменяет ни политики двойных стандартов, ни информационного прессинга, который испытывает Россия. Ее образ, как прежде, так и сейчас, рисуют преимущественно черными красками».

Роль Церкви в разрешении чеченского конфликта «Я был решительным противником чеченской войны, прежде всего потому, что национальные узлы в России нельзя разрубать мечом, их можно только развязывать — осторожно, с умом и великим терпением. В противоположном случае то, что составляет нашу главную силу — союз народов и культур, превратится в главный фактор распада. Распада в результате взаимного межрелигиозного отторжения. Еще раз подчеркну: искусственно вызванного межрелигиозного отторжения, которое не только не имеет ничего общего с религиозным возрождением, но и несовместимо с подлинной верой — ни с православием, ни с исламом, ни с совестью, ни с честью.

Хочу в этой связи привести слова Святейшего Патриарха, который, говоря о борьбе с терроризмом в Чечне, особо подчеркнул, что эта борьба увенчается успехом, если она будет полностью очищена от обслуживания политических интересов.

Обратился Патриарх с напоминанием и к русскому народу, и к армии: «Нельзя переносить вину за действие преступников на чеченский народ или на последователей ислама. Нам необходимо сообща устроить жизнь в мире и благоденствии, разрешая экономические, политические и общественные проблемы».

Мне в душу особенно запали слова Патриарха, сказанные им на одной из встреч с воинами, охранявшими российские границы. Обращаясь к солдатам, Святейший заметил, что находятся они не на краю России, а там, где она начинается…

В этих словах заложена мысль далеко не случайная, выстраданная. Отечество начинается там, где оно ждет от нас защиты — от враждебной силы, от раздора внутреннего. Впрочем, для человека православного и внутренний раздор по сути своей — сила вражья. Нельзя поднять Россию, не постигнув душу ее многонационального народа.

Разговоры о возрождении России без кропотливой и долгой работы по восстановлению многонационального уклада, который складывался столетиями, — это или самообман, или откровенный обман, направленный против страны и народов, ее населяющих. Россия строилась как христианское государство, способное защитить все народы, сплотившиеся вокруг нее, все национальные культуры и основу этих культур — религиозное самосознание народов. Россия сможет сохранить свою целостность, следуя этому своему призванию.

Социальная база преступности и экстремизма в России — коррупция и слабость власти.

Преступность — верный признак слабости государственной власти. Даже в том случае, когда речь идет об организованной преступности, которая сегодня выступает как хорошо отмобилизованная политическая сила, рвущаяся уже не столько к подкупу и разложению власти (значительная ее часть уже «приватизирована»), сколько к власти собственной и абсолютной. Причем к абсолютной не только в масштабах отдельно взятого региона, но и всего Российского государства.

Однако даже самая изощренная и до зубов вооруженная преступность, выходящая на международную арену, всегда была и остается не чем иным, как эрзацем силы. А точнее — силой слабых. Слабых не в плане возможностей, а в плане нравственном, духовном. Армия преступников всегда пополнялась в основном за счет людей морально ущербных, преступивших в самих себе законы совести и веры.

Коррупция — это уже нечто качественно иное, чем организованная преступность. Это высокоорганизованная преступность, которая подмяла под себя власть. Но такое можно сделать только с очень слабой властью — слабой не столько с политической точки зрения, сколько с нравственной. Если попытаться предельно кратко определить природу коррупции, то это не что иное, как порядок, основанный на непорядочности.

Известно, что коррупцию порождает срастание преступности, которая во всех своих проявлениях остается клоакой, дном общества, с «политической крышей» органов и представителей государственной власти на всех ее этажах, а также «религиозной крышей». Для того чтобы использовать религию как инструмент для достижения криминальных целей, по сути, и используется искусственное насаждение культов, исторически не представленных на территории России.