Громовая жемчужина

– Вот и прекрасно.

– Но почему? Он ведь от нас не отвяжется!

– Хочешь сорвать спектакль? Как бы княгиня ни мечтала о скорейшей премьере, она непременно отменит представление, если ее муж будет убит. А вот его несвоевременное недомогание, пожалуй, ее не остановит.

Сахемоти подошел к галерее, приподнял голову Ринго и заглянул в закатившиеся глаза. Потом взял тыкву и вылил ее содержимое в траву, оставив чуть-чуть на донышке.

– Он выведен из игры дней на десять, не меньше. А больше нам и не нужно. Отличный удар, младший брат. Если нам повезет, этот въедливый юноша и не вспомнит разговор с призраком. И уж наверняка забудет, при каких обстоятельствах потерял сознание. Подвыпил, споткнулся, ударился головой – с кем не бывает?

– А здорово ты придумал с этим призраком!

– Не скромничай, братишка, это целиком твоя заслуга. Даже я едва не поверил в него. Можно подумать, ты хорошо знал этого Имори.

– Я и знал. Он был другом и компаньоном нашего предателя– мокквисина. Они часто проворачивали вместе какие-то гнусные делишки. Пару раз я сопровождал мокквисина в Асадаль, а однажды Имори приезжал на север…

– Правда ли то, на что ты намекал мужу княгини, насчет Имори? Неужели действительно его прикончил Кагеру?

– Мокквисин здесь ни при чем. Когда убивали Имори, он был в Лесном Пределе. Но он знает, кто и почему его убил. Можешь его расспросить…хе-хе… если успеешь.

– Что ты затеваешь?

Анук кровожадно засмеялся. Сахемоти покачал головой.

– Мне бы не хотелось, чтобы ты его прикончил. Он нам еще понадобится.

– Зачем? – Анук тряхнул головой. – Твой театр построен. Нет уж, теперь-то ты меня не остановишь! Как давно я мечтал об этом миге! Мокквисин сам себя погубил. Я был с ним так добр, подарил ему вторую жизнь, а он меня предал! Натравил на нас имперских демонов, подлец!

– Почему ты зовешь его предателем? Разве он клялся тебе в верности? Я бы назвал это попыткой мятежа.

– Какая разница!

– Принципиальная. За предательство жестоко и мучительно казнят. А за мятеж… наказывают.

– Жестоко и мучительно? – облизнулся Анук.

Сахемоти пожал плечами.

– Кагеру принадлежит тебе, ты и определяешь меру наказания. Ты в своем праве, Хоори. Я вмешиваться не стану.

Глава 28. Наказание Кагеру

Братья-боги прибыли в Репейники поздней ночью, при луне, не встретив по пути ни единого человека. Ни дорожная станция, ни прилегающая деревушка не спали. В каждом дворе горели фонарики, просвечивая сквозь зелень садов. На станции шла гульба, далеко разносились пьяные выкрики, стук барабанов и бренчание котты: наемные музыканты Кагеру праздновали первый день Голодных духов. Снаружи всё окутала холодная, зловещая темнота.

Едва заехав в ворота станции, Сахемоти почувствовал запах дыма пьяной травки. Херуки ждал их в пустом дворе – сидел на крыльце, покуривал. В темноте красной точкой тлел огонек его трубки.

– Что происходит? Сегодня после полудня прикатились княжьи слуги, искали монаха. Все Репейники вверх дном перевернули, каждый дом перерыли…

– На берегу искали? – спросил Анук, заводя лошадей в конюшню.

– Туда и побежали в первую очередь.

– И как, нашли?

– Конечно, нет. Покажи мне такого чародея, который позволит себя схватить десятку солдафонов! А почему ты спросил?

– Да потому что сейчас мокквисин на берегу.

– Откуда ты знаешь?

– А я всегда знаю, где он.

Анук хмыкнул и исчез под навесом конюшни.

– Я тоже решил, что он ушел на гору Омаэ, – сказал бог удачи, обращаясь к Сахемоти. – Так что стряслось-то? Солдаты, как ты понимаешь, нам ничего объяснять не стали.

– Обычное недоразумение, – ответил Сахемоти. – Всё уже улажено. Почти всё.

Вскоре во дворе появился Анук – с другой стороны дома, с булькающим вкусно пахнущим свертком под мышкой.

– Ну, пошли на берег? Ты, рыжий, тоже можешь пойти с нами. Увидишь кое-что интересное. Хотя нет, ты же слеп, как любой смертный…

Херуки никак не отреагировал на насмешки огненного демона. Он почесал в затылке и вопрошающе взглянул на Сахемоти.

– Может, все-таки расскажете? Ах, да, как же я забыл – «зачем рассказывать, если лучше увидеть своими глазами!»

– Точно, – невозмутимо подтвердил Сахемоти. – Пойдем с нами на берег, Херуки. Сегодня нам есть что отпраздновать.

Еще издалека, с вершины холма, они увидели на берегу костер и одинокую фигуру возле него. Сахемоти подумал, что на месте Кагеру он, пожалуй, рискнул бы и попытался сбежать. Хотя как знать – если мокквисин решился на бунт, вызвав демонов, у него, наверно, были в запасе какие-нибудь козыри. Что ж, самое время их выложить – другого шанса не будет…

Кагеру неторопливо поднялся, приветствуя богов. Особого испуга в его взгляде не было: то ли чародей хорошо владел собой, то ли еще не понял до конца, что ему угрожает. Анук был зловеще весел, Сахемоти, как всегда, спокоен и приветлив. Самый встревоженный и озадаченный вид был у Херуки.

– Как успехи? – спросил мокквисин Сахемоти, пока Анук с шутками и прибаутками раскладывал снедь. – Удалось ли раздобыть зеркало?

Сахемоти кивнул.

– Сейчас оно у Касимы. Его обещали доставить завтра.

– Я уж решил, что сегодняшний набег на Репейники связан с…