Громовая жемчужина

— Вот и мне путь Ветра и Луны оказался ближе, чем… Погоди, надеюсь, ты не об Идущих в Рай?!

— Нет. Я разочаровался в религии. Боги не стоят ни поклонения, ни жертв. Теперь мой единственный бог — империя.

— Ну, я всегда говорил, что из тебя выйдет отличный чиновник.

— А мне жаль, что ты стал хвараном. Из доброго железа не делают гвоздей; достойные люди не становятся солдатами. Так гласит народная мудрость.

— Хваран — не просто солдат, — обиделся Ким. — Если бы только знал, каким невероятным вещам нас учили!

— Лучше бы ты стал «просто солдатом», — покачал головой Рей.

— Ты снова о черной магии? Если хочешь знать, в лагере был храм и всё что положено…

— Вот-вот. Я именно об этом. К чему поклоняться ложным богам?

Ким прищурился и насмешливо сказал:

— То же самое говорят Идущие в Рай.

— Вот только не подумай, что я один из них!

— Но ты много о них знаешь?

— Только то, что вижу перед собой каждый день.

— Так расскажи мне, — Ким, вспомнив вчерашний разговор с хваранами, перешел к делу. — Как ты полагаешь, откуда все это пошло? Как этому дикому учению удалось проникнуть в Небесный Город? Кто первым начал его проповедовать?

— Я ничтожный чиновник, всего лишь второй год при дворе, — осторожно ответил Рей. — И с проповедниками не сталкивался. В них нет нужды — учение Идущих в Рай само находит себе сторонников.

— Эта ахинея о Проводнике? Не смеши меня!

— О, нет, не ахинея! Я немного изучал его и понял — у Идущих в Рай в самом деле немало здравых идей. Их учение, как ни удивительно, предлагает много чрезвычайно благоприятных для империи решений.

— Чего хорошего ждать от сектантов? Приведи хоть один пример!

Рей на мгновение задумался.

— Изволь — очищение культа. В наших храмах адские и небесные обитатели смешались в одну невнятную кашу. Половина тех, кто почитается как боги, на самом деле демоны. И даже кое-кто из Восьми Бессмертных в земной жизни был вовсе не праведником, а злостным чародеем. Поклонение демонам — самый быстрый способ разрушить империю. Мы оба знаем историю, Ким, — Рей понизил голос. — В древние, дикие времена люди приносили кровавые жертвы бесам. И пусть Ирраны утверждают, что их предки были богами, а Желтый Государь придумал колесо, ирригацию и церемониальные танцы — мы-то знаем правду. Мир людей движется из тьмы к свету. От варварства — к просвещению. От поклонения демонам — к очищению и просветлению души!

Ким расхохотался и зааплодировал.

— Ты так всё это подаешь, что еще немного — и я сам захочу стать Идущим в Рай! Но скажи, Рей, — что ты думаешь об охоте на колдунов? Неужели, по-твоему, это тоже благо? Мне рассказывали, что есть какой-то пруд, в котором людей топят без суда, по одному подозрению. Известно ли об этом Неименуемому?

Показалось ли Киму, но Рей взглянул на него с сочувствием.

— Ты едва появился в столице и сразу поднимаешь такой шум не по делу, — сказал он. — Не спеши осуждать, сначала разберись. Идущие в Рай решительно борются с нечистью, и Небесный город их в этом полностью поддерживает. Их усилиями последние полгода в Сонаке стало значительно легче дышать. Вся эта шушера — гадатели, юродивые, бродячие целители и заклинатели — очищены святой водой и изгнаны из городских стен. А тем, кто умеет видеть, — как мы с тобой — достаточно пройти по улице, чтобы понять, что очистилось не только внешнее. Не поверишь, брат, сколько тайно и даже явно проживало здесь нечисти! Некоторые оборотни и ведьмы обнаглели до того, что открыто сожительствовали с одурманенными горожанами, и соседи годами ничего не замечали…

— Интересно, как вы их отличаете? — неприязненно спросила Мисук. — По каким приметам?

Рей, не глядя на нее, сказал:

— Знаешь притчу о грязной рубашке, брат? На чистом полотне малейшее пятнышко заметно, а на грязной, хоть в помоях ее полощи, ничего не видать. То же и с душой. Душа грешника слепа. Чистая душа с легкостью различает любое зло.

— А я думала, наоборот — чистая душа зла не видит, — с вызовом сказала Мисук.

Рей не ответил.

— Что за побратим у тебя! — ворчала Мисук, убирая со стола, когда чиновник ушел. — За весь вечер ни разу ко мне не обратился и даже не взглянул на меня. Как будто я пустое место!

— Он ведь бывший монах, — объяснил Ким. — Наверняка он считает, что женщине при беседе мужчин не место. Будь на его месте дядя Вольгван, наверняка вел бы себя так же.

Мисук бросила чашки и повисла у него на шее.

— Вот тем ты мне и нравишься, что не такой, как они!

Они оба ошибались. Рей прекрасно рассмотрел Мисук. Более того, он распознал в ней нечеловеческое существо и догадался, кто это, хоть раньше и не видел — по рассказам Кима. Желтоглазая черноволосая девица, развязная и вызывающе привлекательная, дочка горной ведьмы и тигра-оборотня, которая своим колдовством — Рей был в этом абсолютно уверен, — погубила и Кима, и монастырь, а вместе с ним — и прежнюю его, Рея, жизнь. «Ах, Ким! Горные ведьмы все-таки добрались до тебя, — думал Рей, когда носильщики уносили его паланкин прочь от дворца Вольсон. — Все-таки ты попался в их когти, как я и боялся…»