Громовержец

На песчаной арене, немного забрызганной кровью, потом и слюнями после прошлых поединков, но все еще готовой встретить еще одну битву, с двух разных сторон встали два бойца. Правила турнира просты: три боя, победителя определяют судьи, перерыв между боями — десять секунд, бой нельзя перенести или отменить, смерть или уход с арены равны поражению.

Уннава встал в стойку и приготовился, синай гордо смотрел прямо на оппонента, с другой стороны все было обоюдно.

Гонг прозвучал…

Дайске, преисполненный уверенности, сделал глубокий выдох, вместе с которым изо рта юноши повалил пар, из-под кимоно начало пробиваться яркое свечение, глаза засияли алым. Все произошло настолько быстро, что тяжело в это поверить.

— Теперь это будет моя сила! — закричал Дайске.

И пока смятенный оппонент готовился отразить атаку или парировать выпад Уннавы, сам юноша, словно молния, с такой невероятной силой перелетел через всю арену одним рывком, разнеся синай в щепки о плечо Первого Седьмого Ямаути.

Все на арене были шокированы и не могли даже пошевелиться, кроме судей, они, как и полагается, тут же подняли флажки со стороны Дайске и ударили в гонг — раунд закончен, Дайске несут новый синай, Первый Седьмой пытается оправиться от травмы, досадно потирая только что вправленное красное плечо, из которого торчит несколько мелких щеп бамбука, а на трибуну, которая молчала от возмущения и шока, вбежала какая-то девочка, вся в слезах, она еле связывала слова, но Дайске четко услышал:

— Дядя Ни умер…

Разгоряченные глаза юноши потускнели, стойка обмякла, механизм на груди жалостно погас, а синай клюнул в песок…

Гонг…

Оппонент Уннавы, верно, совсем ничего не слышавший и зажатый злостью поражения, не замечавший суматохи на трибунах, ринулся вперед.

Четкий выпад, рубящий удар снизу, мастерски скорректированный в полете, пришелся Дайске прямо в лицо, челюсть юноши съехала, а синай выпал из рук…

Флажки поднялись в другую сторону. Гонг. Десять секунд пошли.

Дайске не слышал ничего, он словно ушел в астрал. Юноше вручили новый синай. Пока челюсть Уннавы зарастала благодаря силам парня, сам Дайске начал чувствовать легкое напряжение, приводящее его в себя. Оно сменилось головной болью, Дайске слышал гонг, видел, как на него несется оппонент…

Но тут одна из стен храма разламывается, на арену вылетают крупные куски камня, крики разносятся эхом среди гор. Из дыры, образовавшейся в стене, показывается омерзительная пасть, похожая на смесь тигра и волка, яростный взгляд монстра падает на девушку, которая помогала людям выбежать с трибун, пропуская всех вперед к выходу.

Лапа монстра занеслась над головой бедной Мизуки. Дайске все еще не мог прийти в себя… Он был расколот на тысячи осколков. Девушка ужаснулась при виде монстра, скалящего пасть и злобно рычащего, но ничего не могла сделать. Она хотела бы бежать, попытаться увернуться, но все, что у нее вышло, так это закричать так громко, что услышали даже боги:

— Дайске!!!

Уннава вздрогнул, его рука непроизвольно сделала движение в сторону правой трибуны, слеза, падающая с лица Мизуки, застыла в воздухе…

Из-под камней на трибуне ударила молния, Громовержец, который разорвал свои ножны на части, несся к Дайске. Слеза была уже на уровне груди Мизуки, а острые когти монстра прямо над головой девушки. Пальцы Дайске сжались на рукоятке Громовержца, глаза юноши засияли ярко, как две звезды, пар показался в глотке парня, а кимоно стало просвечиваться от яркого свечения на груди Уннавы. Слеза была на уровне пояса девушки, Мизуки закрыла глаза от страха, когти твари коснулись ее волос. Дайске перестал понимать, что происходит, он потерял контроль, вместо юноши на арене появилась огромная молния, которая ударила в сторону монстра с такой силой, что снесла и тварь, и стену за ней, и даже немного повредила гору. Дайске не был готов к такой скорости, так что даже не успел занести меч, проще говоря, он врезался в монстра с такой силой, что просто разнес его тело на кусочки, свое, к слову, тоже…

Мизуки открыла глаза от грома вблизи, девушка была напугана, но, увидев, что Дайске и монстра нет, побежала из храма наружу.

Уннава открыл глаза, сначала он даже не мог пошевелиться, его лучевая кость и локтевая на правой руке разошлись в разные стороны от такого столкновения, кисть оторвалась вместе с мечом и валялась в нескольких метрах, воткнувшись в кусок монстра. Ноги Юноши были переломаны в десятке мест, если не больше, даже с силой демона такие рывки невозможно выдержать. Похоже, что Дайске использовал максимум силы меча и демона, которые пока что ему доступны. Уннава медленно встал, хоть его правая рука и левая часть лица все еще висели лишь на клочках кожи, спешно зарастая от силы демона внутри юноши…

Знаете, похоже, это любовь… Мизуки, несмотря на то, что сам Дайске был еще не совсем цел, к тому же был весь покрыт кровью монстра и своей собственной, подбежала и крепко обняла парня.

— Никогда, прошу, никогда больше не пугай меня так… — заплакала Мизуки.

— Прости… — вздыхая ответил Дайске, потихоньку приходя в чувства.