Громыко. Война, мир и дипломатия

После венгерских событий для Советского Союза наступило новое время — возникли и все более углублялись проблемы внутри социалистического лагеря, к которым добавились ухудшающиеся отношения с Китаем. Пекин не скрывал недовольства хрущевской политикой десталинизации, назвал ее «отброшенным мечом». Мао Цзэдун говорил: «Сталина можно было критиковать, но не убивать».

Как ни странно, по мысли китайский лидер почти полностью повторил слова де Голля о Сталине, сказанные в марте 1953 года: «Сталин имел колоссальный авторитет, и не только в России. Он умел “приручать” своих врагов, не паниковать при проигрыше и не наслаждаться победами. А побед у него больше, чем поражений. Сталинская Россия — это не прежняя Россия, погибшая вместе с монархией. Но сталинское государство без достойных Сталину преемников обречено…»

Постепенно растущая напряженность привела в конце концов к открытой вражде Москвы и Пекина. Стремление Хрущева к разрядке (СССР не выдерживал экономического противостояния с Западом) и ограничению распространения атомного оружия вызывало сопротивление Мао Цзэдуна, который видел в этом попытку урезать самостоятельность Китая. Еще в сентябре 1954 года, то есть уже после смерти Сталина, Хрущев прибыл в Китай с официальным визитом, чтобы укрепить свой авторитет в международном коммунистическом движении, в чем он тогда весьма нуждался. Был подписан целый ряд соглашений: выделялся новый кредит на 520 миллионов инвалютных рублей, расширялась помощь в строительстве 141 промышленного предприятия, китайцам возвращались военные базы в Порт-Артуре, ликвидировались совместные предприятия, создания которых так добивался Сталин. Кроме того, Хрущев дал согласие помочь в создании ядерного оружия и подготовке ученых-атомщиков. Позже Хрущев говорил о своих тогдашних ощущениях: конфликт с Китаем неизбежен.

В середине ноября 1956 года на 2-м пленуме ЦК КПК Мао Цзэдун открыто критиковал тезис Хрущева о возможности мирного перехода от капитализма к социализму: если можно взять власть парламентским путем, то другим странам «не надо учиться у Октябрьской революции», «с открытием этой двери, ленинизм уже в основном отброшен». Мао называл Хрущева «слабым политиком», слишком простодушным.

С полной очевидностью обнаружилось даже не расхождение во взглядах, а настоящий разрыв — китайские руководители, которым еще предстояло провести ускоренную модернизацию, были готовы на любые жертвы, а советские руководители, уже прошедшие этот путь и уцелевшие, должны были вести свою уже урбанизированную страну иным путем.

Летом 1959 года СССР прервал сотрудничество с Китаем в ядерной области, на следующий год были отозваны оттуда все специалисты и технический персонал. Китайцы уже прямо называли политику Хрущева «авантюристической» и «капитулянтской» и потребовали пересмотреть границы, «навязанные Китаю неравноправными договорами российских царей». Также резко обострились отношения СССР с Албанией и Румынией, руководство которых поддержало Китай.

Как отнесся к этому конфликту Громыко? Он считал, что Хрущев сделал много ошибок в отношениях с Китаем и что не надо было горячо и бездумно рвать буквально выстраданные в 20—40-е годы отношения тесного сотрудничества.

В ноябре 1958 года Хрущев неожиданно выступил с инициативой заключения странами-победительницами мирного договора с двумя германскими государствами — ФРГ и ГДР — при одновременном придании Западному Берлину статуса «вольного города». Г. Корниенко вспоминал: «В октябре 1958 года в связи с обострением ситуации вокруг китайских прибрежных островов Куэмой и Мацзу, удерживавшихся Тайванем при поддержке США, Джон Фостер Даллес сделал заявление в том смысле, что США не остановятся перед применением силы, чтобы воспрепятствовать захвату Пекином этих островов, точно так же как в Европе западные державы никогда не отдадут Москве Западный Берлин. Г.М. Пушкин, в то время заведующий Отделом информации ЦК КПСС, рассказывал: когда он привлек внимание Хрущева к этому заявлению Даллеса, чтобы предостеречь от опрометчивых шагов в отношении Западного Берлина, реакция была совершенно противоположной. Хрущев разразился тирадой примерно следующего содержания: ишь, как расхрабрился Даллес, ну и пусть китайцы «чикаются со своими говенными островами», а нам пора показать Даллесу «кузькину мать» в Берлине. И. далее последовало указание ускорить подготовку германского пакета предложений.

Поскольку западные державы заняли резко отрицательную позицию в отношении выдвинутых Хрущевым предложений по Германии, он периодически грозил, что в этом случае Советский Союз один заключит мирный договор с ГДР, а это будет означать прекращение оккупационного режима и в Западном Берлине, находившемся на ее территории; соответственно, после этого западным державам придется договариваться о доступе в Западный Берлин непосредственно с правительством ГДР.