Громыко. Война, мир и дипломатия

30 декабря 1862 года Линкольн подписал «Прокламацию об освобождении», свободными объявлялись рабы в Конфедерации южных штатов. Для подавления сепаратизма южан велась морская блокада портов южных штатов, которая перекрыла торговлю Юга с Европой. Это ударило по Англии, где без американского хлопка разорялась текстильная промышленность, сотни тысяч людей остались без работы. Англия и Франция собирались официально признать Конфедерацию независимой. Английское правительство признало за рабовладельческой Конфедерацией статус воюющей стороны, поставляло мятежникам оружие и продовольствие; на английских верфях строились военные корабли для южан. Построенный англичанами крейсер «Алабама» потопил 65 торговых судов северян.

Однако Россия, недавно пережившая Крымскую войну (против Англии и Франции), осенью 1963 года направила эскадры к Сан-Франциско и Нью-Йорку с инструкциями на случай войны с Англией. Российская военно-морская дипломатия была эффективной: благодаря появлению на Тихом океане эскадры контр-адмирала А.А. Попова Лондон не решился вмешиваться в войну, блокада продолжилась, в результате чего южане столкнулись с огромными проблемами. В ответ на эту помощь Вашингтон поддержал Россию в польском вопросе.

Франция тоже предприняла чисто шахматную комбинацию на отвлечение. Планируя создать «Латинскую империю» в Северной Америке, правительство Наполеона III вмешалось в гражданскую войну в Мексике, высадив там свои войска.

Но союз США и России оказался прочнее.

Андрей Андреевич знал много таких сюжетов.

В конце XX века эта подлинная история уже казалась художественной литературой. Однако постоянно изменяющиеся интересы мировых держав оставались реальностью.

Глава 43. ЮРИЙ АНДРОПОВ — БОЛЬШИЕ НАДЕЖДЫ

Андропов против Рейгана

Как известно, сразу после смерти Брежнева Андропов разговаривал с Громыко и согласился занять пост генерального секретаря при условии поддержки других членов Политбюро. Громыко переговорил с Устиновым и Черненко, и было условлено, что именно Черненко выдвинет кандидатуру Андропова на заседании Политбюро.

По воспоминаниям Корниенко, Андропов не планировал становиться, как Брежнев, еще и председателем Президиума Верховного Совета СССР Пост главы СССР он предпочитал «предоставить Громыко, тем более что последний того желал». Однако некоторые другие члены Политбюро, прежде всего Устинов, считали по-другому. Поэтому предполагалось одновременно с избранием Громыко председателем Президиума Верховного Совета назначить Устинова председателем Совета министров вместо Н.А. Тихонова. Впрочем, Андропов не решился (видимо, воспротивился Черненко) сразу менять Тихонова, а Андрей Андреевич получил должность первого заместителя председателя правительства.

Андропов отличался от коллег по Политбюро более широким взглядом на внутренние и мировые проблемы. До и во время войны он работал в Карелии, где находился под патронажем видного деятеля Коминтерна О.В. Куусинена, впоследствии члена Президиума ЦК КПСС. Затем работал в МИД заведующим 4-м Европейским отделом. В сентябре 1953 года, передавая дела М.В. Зимянину, Андропов не скрывал облегчения: «Миша, это не отдел, а сумасшедший дом. Ни сна, ни покоя!» В 1956 году он был послом в Венгрии, где при его участии было подавлено восстание, поддержал последующую постепенную либерализацию венгерской экономики через рыночные реформы. После Венгрии перешел в ЦК КПСС заведующим Отделом социалистических стран и секретарем ЦК КПСС. В 1967 году возглавил КГБ СССР, в мае 1982-го после смерти Суслова стал «вторым» секретарем ЦК КПСС, что на пленуме ЦК было воспринято с энтузиазмом. Партийная элита поняла, что Брежнев видит в Андропове преемника. Характерно, что среди членов Политбюро только один Андропов рекомендовал снизить пафосную пропаганду успехов советской экономики.

О характере взаимоотношений в руководстве партии некоторое представление дают материалы секретаря ЦК КПСС Михаила Зимянина, предоставленные автору его сыном Владимиром Зимяниным. Вспоминая весну 1983 года, М. Зимянин записал в дневнике; «Тогда Андропов сказал, что намеревается ввести меня в Политбюро ЦК, но при условии определенных изменений в моем поведении. Он говорил об этом не раз… Я отклонил его предложение».

Что же смущало Андропова?

«В апреле 1983 года состоялась последняя беседа с глазу на глаз двух старых друзей — Михаила Васильевича и Юрия Владимировича.

Поначалу Андропов был настроен благодушно.

— Готовься, Миша. После Пленума ЦК получишь сусловское наследство. Поработаем вместе. Хочу тебе сказать, что можешь рассчитывать на поддержку Алиева. Ты знаешь, он ведет в Совмине транспорт и социальную сферу, следовательно, на нем и вопросы культуры…

— Юрий Владимирович, — не сдержавшись, прервал Генерального секретаря Зимянин, — при всем моем уважении к Гейдару Алиевичу… Скажи мне, разумно ли было поручать ему, выходцу из Закавказья, вопросы русской культуры?!

Наступила гнетущая пауза, которую нарушил Андропов.