Громыко. Война, мир и дипломатия

«Рузвельт сказал, когда обсуждались планы о выходе из антигитлеровской коалиции, что он все это уже слышал, и он в это не верит, поэтому требуются параллельные действия. Эти параллельные действия нашли свое выражение в двух планах. Один назывался “Оверлорд” — это подготовка высадки десанта на побережье Северной Франции, и второй назывался план “Рэнкин”.

Этот план предполагал, что если Германия внезапно капитулирует (а после Сталинграда и на фоне поражения на Курской дуге в Германии очень активизировались силы антигитлеровские в двух вариантах. Одни готовы были капитулировать перед Западом, другие готовы были капитулировать перед Советским Союзом), так вот, если возьмут верх те, которые готовы капитулировать перед Западом, эти силы окажут американцам и британцам содействие по установлению контроля специальными силами над Парижем, Брюсселем, Гаагой, Берлином, всеми крупными городами Германии, Варшавой, Прагой, Бухарестом, Будапештом, финнами, Белградом. То есть, будут сброшены десанты там, они установят там свою администрацию и все прочее, а для нас война кончится в лучшем случае на Висле. Вот такой план “Рэнкин”. Он осуществлялся до конца войны, я вам хочу сказать, как параллельный план… Всегда держались силы, готовые эти операции произвести по захвату столиц названных и не названных.

И, если этого не случилось, то причины здесь следующие. После поражения на Курской дуге война приняла свою внутреннюю динамику. Второй фронт нам уже в военном отношении не был нужен. Уже было всем ясно, в том числе Рузвельту, что Советский Союз в состоянии в одиночку нанести поражение Германии. Второй фронт нужен был Соединенным Штатам для того, чтобы обустроить выгодные послевоенные позиции по контролю над Европой, над Германией, и через Европу и Германию над остальным миром для того, чтобы козыри приобрести в послевоенном, как считали, торге с Советским Союзом. Это первое.

Второе. Получалось, что брала верх как бы школа Рузвельта, который считал, что сотрудничество с нами военного периода должно найти продолжение в сотрудничестве с Советским Союзом после войны. Без этого сотрудничества, полагал Рузвельт, мир будет обречен на гонку вооружений. Гонка вооружений, по мысли Рузвельта, была несовместима со здоровой мировой экономикой. Нужно было создать, как он выражался, конструкцию четырех полицейских. Это четыре державы — Соединенные Штаты, СССР, Великобритания и Китай. Они одни должны были сохранить определенные вооруженные силы, все остальные должны были быть разоружены. Как побежденные, так и агрессоры. Как и победители, Франция, Польша и т. д. Но это нужно было сделать по согласованию с Советским Союзом.

И на этом фоне Московская конференция министров иностранных дел, октябрь 43-го года, и особенно Тегеран, ноябрь—декабрь 43-го года, приобретали исключительно важное значение. Готовясь к этой конференции, Рузвельт столкнулся с таким фактом. Его дезинформировали не только англичане, но и собственные дипломаты и военные. Американский военный атташе информировал, что Сталин якобы склоняется к британскому варианту высадки на Балканах. Когда Рузвельт этот вопрос перед Сталиным поставил в Тегеране, Сталин сказал — Балканы для нас вообще не играют никакой роли, это вообще второстепенный в данной ситуации вопрос. Если вы хотите внести решающий вклад в скорое поражение Германии, вы должны высаживаться на севере Франции.

С моей точки зрения, Тегеранская конференция чрезвычайно важна еще и в таком аспекте. Она определила не только межу между англичанами и американцами. Американцы сказали: мы на этой пуповине британской висеть дальше не можем и не будем. Если англичане не готовы участвовать в открытии второго фронта во Франции, мы этот фронт без англичан откроем»^{118}.

Тегеранская конференция как союз Рузвельта и Сталина против Черчилля

Следующий этап нашей истории — встреча Рузвельта, Черчилля и Сталина в Тегеране в конце 1943 года. Громыко на ней не было, но именно там Сталин сказал Рузвельту, что доволен работой советского посла. Нет, советский руководитель не упускал возможности показать, что был прав, назначая нашего героя. И Рузвельт в ответ только кивнул головой, согласившись с мнением Сталина. Теперь скрытый спор по поводу Громыко отошел в прошлое, и надо было, пока не поздно, заняться урегулированием возможных послевоенных противоречий, которые, как все понимали, приближались с той скоростью, с какой продвигалась на запад Красная армия.

* * *

Первоначально в планах Рузвельта местом встречи (причем без Черчилля) фигурировала Аляска, однако Сталин не хотел уезжать из Москвы столь далеко. 25 октября 1943 года он принял в Кремле Государственного секретаря США К. Хэлла и министра иностранных дел Великобритании А. Идена. Сталин предложил, что, быть может, следовало бы отложить встречу руководителей трех держав хотя бы до весны. Все понимали, что оттяжка переговоров еще больше осложнит ситуацию.