Громыко. Война, мир и дипломатия

«Положение Англии осложнялось и тем, что она была вовсе не свободна в выборе товаров на американском рынке. Важнейших видов оборудования для тяжелой, особенно угольной, промышленности ей так и не удалось закупить ни на этот заем, ни на последующие. Большая часть займа расходовалась на покупку навязанных по условиям соглашения товаров, в сбыте которых были заинтересованы американские фирмы и корпорации»^{169}.

Кроме того, в условиях соглашения было оговорено, что Англия не может получать долгосрочных займов от стран Британского содружества на более льготных условиях, чем условия «настоящего кредита».

Громыко припечатывает: «Это было одно из наиболее унизительных для Англии условий соглашения»^{170}.

Лондон обязался также ратифицировать Бреттон-Вудское соглашение о создании Международного банка реконструкции и развития и Международного валютного фонда.

«Бреттон-Вудское соглашение лишило Англию права изменять паритет фунта стерлингов по отношению к доллару без санкции фонда, а в действительности без санкции Соединенных Штатов. Оно дало также США возможность концентрировать в своих руках все большие запасы золота по ранее установленной выгодной для них цене. Это явилось ударом не только по Англии, но и по всей Британской империи, учитывая, что некоторые доминионы (прежде всего Южно-Африканский союз) занимали видное место в добыче золота.

Обязавшись поддержать американский план создания международной торговой организации, английское правительство тем самым дало возможность США осуществить дальнейшее продвижение в страны стерлинговой зоны. Заем тем самым был использован американскими монополиями для того, чтобы заставить Англию смягчить так называемую систему имперских преференций (предпочтительных тарифов) и открыть еще более широкий доступ для экспорта своих товаров и капитала в страны стерлинговой зоны»^{171}.

Таким образом, была окончательно обрушена таможенная крепость Англии, которой она защищалась от иностранной конкуренции, «прежде всего со стороны США, Германии и Японии».

(Если бы Громыко знал, что такая же судьба была уготована и Берлинской стене! Описав глобальное наступление американского капитала, Андрей Андреевич как будто остановился в шаге от страшных для будущего СССР выводов.

Дальнейшие сведения о том, что американцы, сразу повысив цены на импортируемые Лондоном товары, только на этом заработали свыше четверти всей суммы займа — 28 процентов, — уже не производят такого впечатления, как предвидение будущего краха советских позиций в Европе.)

Однако то, что последовало за кредитом для Англии, было просто невероятно! Мы имеем в виду «план Маршалла», программу широкой экономической помощи США для послевоенной Европы, который в общих чертах повторил и расширил стратегию того кредита. Безусловно, американцы имели право заявлять, что помощь, предоставляемая ими в рамках плана, восстанавливает экономику европейцев, возрождает свободную конкуренцию, расширяет экономические связи в западном мире. О другой стороне медали они предпочитали не распространяться. «Связанные» американские кредиты обеспечивали в Европе рынок для американских товаров и «ограждали США от конкуренции соответствующих товаров страны-получателя и т. п., не говоря уже о политических и военно-стратегических выгодах, которые США получили в обмен на помощь».

«Говоря о “плане Маршалла”, необходимо подчеркнуть, что особую роль он должен был сыграть и на деле сыграл в навязывании Западной Европе политики гонки вооружений. Важное значение придавалось восстановлению германского милитаризма. Уже 25 июня 1947 года, т. е. через 20 дней после выступления бывшего государственного секретаря Джорджа Маршалла в Гарвардском университете, где он изложил в общих чертах упомянутый план, его бывший заместитель, а в последующем также государственный секретарь США Д. Ачесон заявил в комиссии по кредитам палаты представителей о том, что американское правительство рассматривает задачу восстановления германского производства (а по существу германского военно-промышленного потенциала) в качестве основы “плана Маршалла”»^{172}!

Несмотря на условности советского политического языка («восстановление германского милитаризма» и т. д.), Громыко доводит свой экономический анализ до логического завершения: «в то время, как страны-получатели американской “помощи” обязывались закупать товары, не находившие сбыта в США, их собственным товарам, как и прежде, был фактически прегражден доступ на американский рынок при помощи высоких таможенных барьеров».

В январе 1947 года американская и английская оккупационные зоны в Германии были объединены в единую экономическую территорию «Бизония».

17 февраля 1947 года на русском языке на территорию СССР начала вещание американская радиостанция «Голос Америки». (С апреля 1946 года вещала Русская служба Би-би-си.)