GROND I: Блицкриг

– Вот это мы и постараемся выяснить, пойдем по следу утраченного времени. Судя по всему, над тобой провели серию нейроэлектронных операций, цель которых нам неизвестна, но ее надо обязательно выяснить. Они либо изымали из твоей нервной системы что-то, либо, наоборот, исключительно глубоко что-то внедряли. Если тебя это обрадует, могу сказать, что все произведено на высочайшем профессиональном уровне, над твоим мозгом работал настоящий мастер. Так как все имеющиеся в моем распоряжении обычные средства диагностики ничего обнаружили, мы попробуем глубокое погружение. Ты, я и Владимир Ильич. Пока не начали, может у тебя есть какие-нибудь предположения о том, что они могли с тобой сделать, просто так, ради интереса, хорошая догадка может нам помочь.

Ольга не сразу дает ответ.

– Мне кажется, я знаю, что они могли извлечь – секретные данные производственного процесса на Высоком Доме, то есть принципы работы завода. Они были вложены в меня еще до рождения, на генетическом уровне, что позволяло мне с легкостью управлять конвейером и выдавать продукцию. Строго секретная информация, приносившая корпорации восемнадцать миллиардов ежегодно только с моего завода. Неудивительно, что они решили удалить данные, перед отправкой меня в тюрьму – так безопаснее для их денег. Если же произошло внедрение, то я теряюсь в догадках, что это могло быть.

– Еще они могли сделать из тебя мину, – ехидно подсказывает Ильич. – Есть такой грязный приемчик электронной войны: в нервную систему носителя внедряют набор вредоносных кодов, что-то вроде компьютерного вируса напополам с пакетом помех. Носитель сам может ничего не знать, но когда он подключится через нейроинтерфейс к тому или иному компьютеру, мина сжигает обоих. Я уже сталкивался с такими закладками, при правильном выполнении срабатывает на ура.

– Спасибо, вы меня очень обрадовали. И чего теперь делать?

– Что и планировали. Ложись на стол, я подключу тебя, а затем подключусь сама. Ильич не будет препарировать тебя в основной системе, будем работать в замкнутом тестовом контуре, так что если в тебе действительно заложена мина, ее подрыв не повредит ни кораблю, ни мне.

– А со мной что будет? – Ольга хмуро глядит на врача.

Голос хирурга по-прежнему совершенно спокоен.

– Ну, в случае наличия мины одной Ольгой на свете станет меньше, цинковый домик и белые тапочки тебе обеспечены. Тебя убьет либо сама мина в момент взрыва, либо электромагнитная защита Владимира Ильича, либо и то и другое вместе. Можешь не переживать, твоя смерть будет исключительно быстрой, головной мозг сгорит за пару тысячных долей секунды. Не думаю, что это будет больно, дернешь пару раз задними лапками и все. Кроме того, крайне маловероятно, что твоя смерть станет большой потерей с точки зрения судеб вселенной. Ладно, заболталась я с тобой, марш на стол, ложись на спинку, одежду и обувь снимать не надо, приступим.

– А если…

Аппаратура включена.

– Вношу ясность, если еще не поняла: выбора у тебя нет, так что отставить «если»…поехали!

Ольга надевает мягкий контактный обруч, еще секунда, и операционная исчезает. Привычного разделения сознания не происходит, ее разум по-прежнему един, она парит в космической пустоте, а перед нею огромным облаком светящегося дыма расстилается спиралевидная галактика. Огни во тьме не звезды, это тоже галактики, миллионы и миллионы, насколько хватит взгляда. Откуда-то дует приятный теплый ветерок, чуть слышны мягкие звуки какого-то древнего инструмента, то ли клавесина, то ли клавикорда.

– Так приблизительно выглядит Млечный Путь, если смотреть на него с расстояния в пятьдесят тысяч световых лет.

Голос Владимира Ильича раздается из тьмы, где-то поблизости должна быть Чернова.

– Впечатляет, ничего не скажешь. Ладно, что мне делать?

Вот и Елена.

– Займи свой разум чем-нибудь, чтобы не мешать мне работать. Лучше всего читай что-нибудь вслух, стихи или там книжку какую, что хочешь, но с чувством, с толком.

– Так…Алисе наскучило лежать под деревом…

Ольга читает по памяти Кэрролла, удобно расположившись в пустоте, закинув ногу на ногу и сложив руки за головой. Она старается читать спокойно, с выражением, чтобы поменьше думать о том, что ее существование может прекратиться в любую секунду. По крайней мере, если ей не повезет, и она умрет здесь, то последнее пристанище будет довольно приятным и красивым местом. Да и слушатели подобрались хорошие, таких у нее давно не было, так что есть смысл и дальше читать как можно лучше.

– засовывали Соню в чайник…

Она дочитывает до начала суда, когда Чернова завершает процесс.

– Достаточно.

– Ну, и что там?

– Точно не мина, иначе мы бы с тобой сейчас не разговаривали. Тут нечто более интересное. Ильич, вырубай!

Час спустя Ольга снова сидит перед капитанским столом, медленно потягивая крепчайший черный чай с сахаром и лимоном, сосредоточенно запоминая пространные объяснения Черновой.

– Короче, Склифосовский, вывод из всего этого какой?