GROND – II: Вся Королевская Рать

– Так вышло, у строителей не осталось балластных цистерн подходящего калибра, а новые привезти уже не успевают, – Ильич спокойным тоном гасит пролетарское возмущение. – Третий номер и так едва держится над водой, так что сажаем наши корыта со всей возможной аккуратностью и груза берем понемногу, словно пирожков в гостях у бабушки.

***

14 января, девять тридцать пять утра. Посадочная платформа номер два пошла на дно час тому назад. Филипп только что оторвался от палубы третьей платформы, Трус произведет посадку через сто пятьдесят секунд. Ольга использует короткую паузу для продолжения борьбы за живучесть – полдюжины ремонтных аппаратов проворно заделывают очередные течи в днище ангара быстро схватывающимся цементом. В начале восьмого при погрузке Балбеса сорвался с подъемника и рухнул на дно ангара один из контейнеров, очень удачно заполненный каким-то горючим сырьевым материалом, детонировавшем при падении. Большими усилиями вспыхнувший пожар удалось локализовать, ликвидировав опасность взрыва всей платформы, а вот борьба с многочисленными пробоинами проходит гораздо менее успешно – что бы она ни делала, платформа принимает все больше и больше воды, постепенно уходя на дно.

– Трус – ноль.

Приняв на себя вес транспорта, искусственный остров опускается еще глубже, едва держась над волнами. Чтобы не дать ему окончательно утонуть, Ольга вынуждена продуть остатки балласта, в результате чего платформа теряет устойчивость и вместе с севшим на нее грузовиком раскачивается из стороны в сторону, словно поплавок в бурной реке. Очевидно, это будет последний старт отсюда.

Погрузка проходит очень медленно – Вороновой приходится подстраивать перемещения погрузчиков под колебания платформы, любое неосторожное движение только сильнее раскачивает поплавок, грозя опрокинуть окончательно. Вот в десяти километрах справа прошел первый смерч, за ним последовали еще два, Гронд пожалует сюда совсем скоро, разогнавшись за последний час до тридцати шести километров. В очередной раз осмотрев окрестности с аэростата, девушка решает что успеет поднять еще с десяток контейнеров до того, как какой-нибудь из вихрей столкнется с платформой. И вот тут на радарах появляется новая отметка.

– Что за…

– Экстренный взлет!

Не дожидаясь пояснений, Юрий дает самый полный вперед, Борис выбрасывает за борт последний контейнер и задраивает грузовой люк, а платформа, получив сильнейший удар потоком раскаленных газов, окончательно теряет равновесие и переворачивается вверх днищем. Ольге не до того, она отслеживает на экранах радаров стремительный полет исполинского куска металла. Такое уже случалось: бывало, что Гронд выбрасывал из своего бушующего чрева те или иные пойманные ранее предметы, но таким большим булыжником он швырнулся впервые.

– Да это же первый номер!

С неподдельным удивлением старшина понимает, что Гронд выстрелив в их сторону посадочной платформой номер один, той самой, что, казалось, пошла на дно несколькими часами ранее. Раскрученный, словно булыжник пращой, искусственный остров пролетает по небу добрых два десятка километров, с ревом рушится на поверхность океана, и тут же гигантским блинчиком отскакивает от серых вод. Один прыжок, второй, третий, и платформа номер один сталкивается с плавающей вверх килем платформой номер три. Контейнеров с горючим сырьевым материалом в ангарах еще много, так что взрыв вышел по-настоящему эффектным.

– В яблочко.

***

Гронд продолжает неуклонное движение строго на север, отправляя на дно искусственные острова и выкорчевывая острова естественные. Прокладывая себе путь через архипелаги Французской Полинезии, ураган стирал с лица земли города и поселки, топил корабли и сбивал самолеты, отправив на тот свет то ли миллион человек, то ли уже полтора, со сбором данных возникли проблемы, информация сильно разнилась.

Как и другие большевики, Ольга обращает мало внимания на все эти чрезвычайно интересные события по причине того, что работает без перерывов последние трое суток. Посадка, погрузка, взлет, разгрузка на одном из пакгаузов, на скорую руку сооруженных на низких орбитах, снова посадка, снова погрузка, снова взлет и так до бесконечности. Короткие перелеты пятерки старых транспортов, садящихся и взлетающих на пути Гронда, напоминают ей действия рыбок лоцманов, движущихся перед носом любимой акулы, в отчаянных попытках урвать хоть что-то полезное, перед тем, как оно безвозвратно рухнет в бездонную пасть.