ГРОНД: Высокий Ворон

— Пятнадцать минут до запуска двигателей, — напомнила Арина. Голос няни искажён помехами, вызванными заводским оборудованием, поскольку здесь уже начались пусконаладочные работы. Помехи были сильны даже у внешних стен, по мере продвижения к центру цилиндра они делали радиосвязь практически невозможной.

— Я помню, помню! Схожу ещё к центральному посту.

Оля начала путешествие вглубь своего предприятия, выверенными движениями отталкиваясь от колонн и совершая короткие прыжки-перелёты. Конструкция завода не предполагала перемещения внутри людей, помимо нескольких главных проходов, но Олю не останавливали ни теснота, ни переплетающиеся кабели, ни сложные соединения труб и шлангов. Внешние стены остались далеко позади, теперь другие, уже серые, колонны окружали девочку со всех сторон — неподготовленный человек никогда бы не нашёл выхода из космической паутины, но она знала эти лабиринты задолго до того, как впервые пришла сюда вместе с Ариной полгода тому назад. Солнечного света становилось всё меньше, ещё немного, и Оля включила налобный фонарь, заодно активировав вспомогательное освещение, — тусклый красный свет маленьких лампочек озарил ветви паутины.

Продвинувшись вперёд на полсотни метров, девочка вышла на пустующий технологический туннель, использовавшийся при постройке завода вспомогательными роботами. Один из роботов высунулся откуда-то посмотреть на нарушителя — этакая механическая крыса, сердито глядящая на Олю маленькими красными глазками сенсоров. Хозяйка помахала в ответ рукой, насколько позволял узкий туннель.

— Привет, как жизнь? Я Ольга, директор этой штуковины. Завод почти закончен, и тебя скоро переведут отсюда на какую-нибудь другую колонию работать. Скучать будешь?

Крыса ничего не ответила, ещё секунду постояла неподвижно, а затем скрылась в каком-то лючке, отправившись на очередной обход территории. Оля хмыкнула и двинулась дальше. Она прекрасно помнила, что по этим туннелям можно быстро дойти до Центрального Поста — головного мозга завода.

Узкий извилистый туннель уходил всё дальше, Оля аккуратно плыла по нему, периодически отталкиваясь локтями. Время от времени попадались пронумерованные чёрные и жёлтые квадратики разметки, оставленные строительными роботами — они служили дополнительным ориентиром. Ещё через пару минут счётчик Гейгера зафиксировал рост уровня радиации: она приближалась к работающим частям конвейера. Затем и тепловизоры указали на повышение температуры окружающих колонн. Оля остановилась перед одной особенно тёплой трубой, положила на неё руки и ощутила через тяжёлые перчатки непрерывную вибрацию. Если переключиться на десятикратное увеличение, будет видно, что трубы полупрозрачные и по ним лениво течёт тяжёлая маслянистая жидкость.

Радио снова переключилось на приём, из динамиков донёсся непрерывный треск и беглый шум, затем прозвучало сильно искажённое слово «пуск». Оля сделала несколько попыток связаться с Домом, но, не достигнув результата, продолжила путешествие, открыв последний запертый люк и выйдя на площадку перед Центральным Постом.

Она стояла в длинном изогнутом коридоре перед большим круглым люком, на котором крупными буквами было написано «НЕ ВХОДИТЬ!», а далее более мелким шрифтом высвечивались кодовые отметки уровней секретности и допусков. Рядом с люком из стены чуть выдавался наружу сложный кодовый замок, но Оля знала, что сейчас все попытки его открыть окончатся неудачей — Центральный Пост будет опечатан до конца её обучения. Да и после ей понадобится всего один раз побывать здесь для окончательной настройки оборудования, дальше она сможет управлять заводом из рубки управления через нейроинтерфейс.

Но всё равно наглухо задраенный люк, как всегда, манил и дразнил девочку. Постояв ещё пару секунд, она подумала, а не пройтись ли к термоядерному реактору, расположенному сотней метров ниже. Окончательно решив продолжить прогулку, Оля открыла один из потолочных люков и начала было подниматься в узкую шахту, как вдруг весь завод вздрогнул, и двукратная перегрузка в момент запуска коррекционных двигателей швырнула её на откинутую крышку.