Гронтхейм

— Прорицание? Серьезно? — скептически отнесся к словам магессы Колоний. — Магу снятся кошмары, и вы бьете тревогу? Вот уже неделю снятся, а мы узнаем только сегодня? Ладно. Говорите, что на столицу собирается напасть… кто? Ни другое королевство, ни эльфы, ни даже треклятые орки или гномы, которые вот уже сотню лет не объявлялись, а совместная армия мертвых и демонов? Откуда ей, по-вашему, взяться? Мы больше двух сотен лет сжигаем своих покойников, а древние погосты почти пусты. Что до демонов, через границу каждый год проходит едва ли с десяток тварей. У нас и без воображаемых врагов вполне реальных хватает. По вашей милости, кстати. Или вы думаете, что нападение армии Неледонии на замок близ Шимбарда, никак не связано с их ныне главенствующей верой, будто все маги — воплощение зла, и что от них следует избавиться, а кто их защищает — всех предать огню праведному?

— Согласен с Колонием, — пригубив вина, сказал свое слово король. — Но даже если ты и права, разве не для того на стенах у нас высечены руны, которые, со слов твоего предшественника, защитят нас от любого врага?

— Ваше высочество….

— Ваше королевское высочество, — поправил магессу подлиза Колоний.

— Прошу прощения, забылась, — склонила она голову перед королем. — Ваше королевское высочество, мы никогда не проверяли действенность защитных чар. Магия, что в них заключена, бесспорно мощная. Но хватит ли ее, чтобы защитить нас от ТАКОГО врага?! Я бы не стала так рисковать. Потому и прошу вас помочь нам вернуть темных обратно в столицу, а так же провести Райкас раньше положенного срока.

«Извинение прозвучало не искренне. Впрочем, как и всегда», — заметил Каламеск. — Под просьбой ты подразумеваешь отряд охотников Ордена? Хочешь, чтобы мы тебе поспособствовали? — поинтересовался он.

— Именно. У архимагов с патриархами издавна возникают проблемы. И наше поколение, увы, не исключение.

— Убивать тварей, истребляющих целые деревни. Конечно, что может быть хуже? — саркастично заметил Колоний, чем хотел поддеть магессу.

Но ничего у него не вышло. Семиклейна, как ни в чем не бывало, продолжила:

— Однако что еще более важно — Райкас. Как я понимаю, вы не против моей просьбы перенести ритуал на более ранний срок?

— С чего бы? — удивился король. — Месяцем раньше, месяцем позже. Ваше ведь празднество, не мое. Когда хотите, тогда и проводите.

— Да… только вот в этом году мы планируем принять не пятьсот учеников, как обычно, а пять или даже десять тысяч.

В комнате повисла тишина.

Действие тридцать шестое. Сила слова

— Давай же, убей темного. Чего ты медлишь?

Но Сарсента не сдвинулась с места. Напротив, она убрала руку с рукояти меча, что держала на тот случай, если темный нарушит данное слово и все-таки нападет.

— В храме богов я давала священную клятву Арсау, что защищу вас, даже если самой придется умереть. Я ваш защитник, ваш щит, ваше тело. Но я не убийца. Я не буду убивать без необходимости или по приказу.

— Не будешь… убивать? В прошлом ты только этим и занималась.

— Прошлое осталось в прошлом. Теперь я другая. Мой новый клинок не замутнен кровью невинных.

— Другая она, — демонстративно сплюнул Гриргонэ. — Ну и ладно, сам с ним разберусь, — и выхватил из рукава короткий кинжал с изогнутым лезвием. — Просто не вмешивайся.

— Не она, так я вмешаюсь, — вдруг раздался у него за спиной негромкий голос.

Гриргонэ обернулся:

— Мальчишка?

— Мужчина, — поправил я.

— Мужчина, значит? — гаденько он улыбнулся. — Ну и как ты, мужчина, собираешься меня остановить?

— Для начала попробую дар убеждения. Так что не перебивайте и выслушайте до конца. Вам же знакомы такие имена как Семиклейна, Дарсак и Кемерсион? Так вот, каждый из треугольника архимагов слабее моего отца. Вижу, что не верите. Ваше право. Но вот о чем подумайте — темный, что дожил до такого почтенного возраста и что не дрожит при упоминании Башни и Инквизиции, не думаете же вы, что он настолько наивен, чтобы открыться для удара в спину? Зная отца, на нем сейчас висят, по меньшей мере, три защитных заклинания второго или даже более высокого круга. Попробуйте, и вас поглотит черное пламя или захлебнетесь собственной кровью. Но даже если представить, что я вру, неужели вам совсем не интересно, что скажет магесса, когда выйдет из транса? Неужели не интересно, отчего у нее лицо стало белее снега, а тело дрожит как осиновый лист на ветру? Вы только посмотрите на нее.

Гриргонэ посмотрел. В глазах у него еще после фразы: «не думаете же вы, что он настолько наивен» просквозила искра сомнения. А уж после того, как он оценил состояние Айлуны, и вовсе опустил кинжал. Опустил, но не убрал.

— Что ты вообще здесь забыл? — зло спросил он.

Я обезоруживающе улыбнулся и ответил:

— В таверне все на меня таращились, как на диковинного зверька, вот я и решил выйти прогуляться. А заодно убедиться, что вы не натворите глупостей.

— Да ну? И чтобы ты сделал, не подействуй на меня слова?

— Убил бы, — сказал я как отрезал, и добавил: — Обоих, если б возникла в том необходимость.