Гросс

– Ну чего ты, Игнат Тимофеевич, опять спозаранку расшумелся? – позевывая, спросил повар Михалыч.

– Это чтобы ты не спал, а завтрак личному составу готовил! – огрызнулся бывший абордажник.

– Тьфу на тебя!

– Но-но! – строго посмотрел на «штатского» Вахрамеев.

– Лучше щепы для растопки наколол бы, – продолжал бурчать кок.

В принципе он был прав. На завтрак у них традиционно полагался по летной норме чай, вареные вкрутую яйца, хлеб с маслом и шоколад. «Куриные фрукты», как шутил служивший когда-то не то в ресторане, не то на кухне у какого-то аристократа повар, сварены с вечера. Так что оставалось лишь поставить самовар. За этим занятием их и застал курсант Романов.

– Игнат Тимофеевич, вас к телефону, – доложил он.

– Чего? – удивился отставник, которому позвонить мог разве что Колычев, но он сегодня ночевал дома. – Интересно, кому это я понадобился?

– Не могу знать.

– А должон! На что тебе язык даден, стажер? Спросил бы, чего да как, чем меня дергать почем зря…

– Виноват, исправлюсь.

– Виноватых бьют, – пробурчал старый абордажник, поднимая трубку.

– У аппарата.

– Вахрамеев Игнат Тимофеевич? – прогундосил в динамике чей-то незнакомый голос.

– Он самый.

– Меня зовут Горелин Олег Петрович. Присяжный поверенный. Я беспокою вас от лица господ Шишкина Михаила Фомича и Белова Павла Трифоновича. Вам знакомы эти люди? Они утверждают, что служили под вашим началом на фрегате «Паллада».

– Так точно, ваше благородие. Было такое. А по какому такому случаю я им понадобился? Сколько лет ни слуху ни духу, и тут на тебе…

– Дело в том, что они обвиняются в нападении и побоях купцов второй гильдии Каца и Мациевича с приказчиками.

– Ишь ты! И много приказчиков было?

– Семеро.

– Понятно. А за дело хоть били?

– Этого я пока не знаю, – немного растерялся на другом конце провода адвокат, но тут же пришел в себя и продолжил: – Извольте видеть, пострадавшим нанесены увечья: вывихи, переломы, выбитые зубы и сотрясение мозга.

– Эва… – крякнул Игнат недовольно, – покуражились бойцы всласть… Ну, рука у Белова всегда была тяжелая, разве что мне и уступал, лось стоялый… А Шишкин и вовсе медведь. В каждом поболе шести пудов и в прежние времена имелось. Что ж эти купцы глаз не имели, что с этакими обломами в драку ввязались?

– Заявители говорят, что матросы напали на них с целью отнять имущество, то есть для грабежа.

– И что, отняли?

– Нет, потерпевшие утверждают, что смогли отстоять денежные средства и прочие ценности…

– Это как? Все биты, руки-ноги поломаты, а кошельки при них остались? А что дальше было?

– Прибыл наряд полиции и задержал господ Белова и Шишкина. Сопротивления они не оказали.

– Это опять как? Чудны дела твои, Господи… Что, ранены были или без сознания валялись?

– Нет, добровольно сдались в руки стражей порядка.

– Тьфу ты. Ни черта не понимаю. Так какого, прости господи, лешего, вам от меня надобно?

– Я назначен судом защищать интересы господ Белова и Шишкина. Звоню вам по их поручению. Они просят вас, как своего бывшего командира, помочь им для выхода на поруки или внесения залога.

– А откуда они про меня узнали?

– В газетах увидели статью. О господине Колычеве недавно писали в прессе. Я и сам с удовольствием прочел этот материал… Там и вы неоднократно упомянуты. Вот они и вспомнили.

– Понятно, а от меня-то что требуется?

– Вы могли бы сегодня подъехать к зданию первого участка Московской части полиции? Там мои подзащитные содержатся до предъявления обвинения.

– Чего ж не подъехать, подъеду.

– Очень хорошо. Тогда я вас жду на месте и выпишу вам пропуск. Подойдете к дежурному городовому, предъявите документы, и он вас проводит.

– Знать бы еще, где эта часть и отчего она московская, коли дело в Петербурге? – пробурчал Вахрамеев, прикидывая, как доложить о происшествии командиру.

Хочешь не хочешь, придется будить, а ведь они с этим Ибрагимом липовым всю ночь над какими-то хреновинами мудровали. Твою ж налево, как оно все не вовремя…

– Что-то случилось? – вопросительно посмотрел на него Романов.

– Ты что тут уши греешь?! – вспылил дядька Игнат, но материться не стал. Некогда было.

– В полицию надо, в Московскую, чтоб ей три раза через бушприт, полицейскую часть! – нехотя ответил он.

– Я знаю, где это.

– И чего мне с твоего знания? Как туда добраться-то?

– Ну, если на автомобиле…

– Ты, что ли, совсем дурачок у нас! На каком еще автомобиле?

– Да хоть на «опеле».

– На нем только сам капитан ездит, да еще Таньку иногда пускает…

– Я могу. Мне Мартемьян сказал, что в случае крайней необходимости можно…

– Снова-здорова! Сколь раз говорено, Мартемьян он тебе, когда в ближайшую деревню по девкам пойдете. Да и то вряд ли, барышня Зимина за такие фокусы враз все причиндалы оборвет вам обоим!

– Разрешение капитана имеется! – поправился Николай.

– Семь бед – один ответ! – махнул рукой старый служака. – Заводи!

– Глаза под лоб? – весело хохотнул успевший выучить несколько шуток своих новых товарищей пилот-стажер.

– Поумничай мне еще, – беззлобно усмехнулся в ответ дядька Игнат. – Без году неделю служит, а туда же…