Гросс-адмирал. Воспоминания командующего ВМФ Третьего рейха. 1935-1943

И уже к следующему лету мы могли видеть результаты нашей работы. В мае 1929 года моя первая речь, произнесенная перед бюджетным комитетом рейхстага, была прекрасно принята как депутатами рейхстага, так и министром обороны Грёнером. Однако рассчитывать на одобрение финансирования для строительства второго «карманного» линкора в бюджете на 1929/30 год пока не приходилось.

Спустя время доктор Генрих Брюнинг, член партии «Центр», 30 марта 1930 года стал канцлером, и барон фон Гейл, депутат рейхстага от Восточной Пруссии, поднял вопрос о втором «карманном» линкоре под предлогом того, что морской путь из Германии в Восточную Пруссию нуждается в более действенной защите против Польши, которая оказалась, согласно Версальскому мирному договору и последующим дополнениям, в таком положении, что могла изолировать Восточную Пруссию от остальной территории Германии. Соответственно, капитан 1-го ранга Бастиан и я провели работу с отдельными депутатами рейхстага, в общении с которыми попытались убедить их в необходимости иметь этот корабль. Удивило нас то, что представители старинных ганзейских портов Гамбурга и Любека возражали против строительства этого корабля, а Бремен относился к этому вопросу положительно. Хотя процедура в рейхстаге и была запущена, правительство считало, что по политическим причинам, которые нам разъяснил военный министр, финансирование второго «карманного» линкора не будет включено в бюджет 1930 года. В этой связи вопрос относительно строительства такого корабля снова был поднят в рейхстаге, который снова одобрил его, причем депутат от Бремена на этот раз голосовал против него. Тем не менее правительство и рейхстаг продолжали отклонять идею о плановой замене военных кораблей.

Мы достигли успеха только в одном отношении: правительство обещало включить финансирование на строительство второго «карманного» линкора в бюджет 1931 года, а также рассмотреть предложенный флотом долговременный план строительства кораблей для замены устаревающих. В 1931 году план этот был наконец одобрен, наряду с приложенной к нему долгосрочной программой строительства четырех линкоров, хотя и с оговоркой, что необходимо индивидуальное рассмотрение вопроса о каждом из кораблей для включения в бюджет соответствующего года. Строительство «карманного» линкора «В», которое мы столь усердно пробивали, было одобрено на том же самом заседании рейхстага.

Политическая атмосфера по отношению к флоту совершенно изменилась по сравнению с той, в которой я приступил к выполнению своих новых обязанностей в Берлине. Большая заслуга в этом принадлежит кабинету Брюнинга, в котором сам канцлер Брюнинг и военный министр Грёнер стойко поддерживали флот. Из состава депутатов рейхстага нашими неизменными союзниками были доктор Тишбайн от Мекленбурга и доктор Хамахер от Рейнской провинции. Депутат Шёпфлин от социал-демократической партии и депутат Клёкнер от партии «Центр» также весьма благожелательно относились к запросам флота. Делегат от социалистической партии Штюклен, в обязанности которого входило представление флотского бюджета, делал это весьма объективно, как и его помощник, депутат Эрзинг от партии «Центр».

Столь тесная работа с законодателями дала мне возможность дружески сойтись и высоко оценить депутата Шёпфлина, с которым я впоследствии состоял в переписке вплоть до его восьмидесятилетнего юбилея в 1943 году.

Столь упорно настаивать на замене своих устаревших боевых кораблей военно-морской флот заставляло международное положение. За весьма краткий срок, прошедший после получения Польшей независимости в результате войны, эта страна создала сильную армию, превосходящую как количественно, так и вооружением нашу армию, ограниченную по численности количеством 100 000 человек. Данциг[40], не доставшийся Польше по Версальскому мирному договору, был открытым, беззащитным городом, который Польша старалась заполучить всеми возможными способами. Представлялось вполне возможным, что когда-нибудь Польша может попытаться силой завладеть этим городом, а в конце концов так же поступить и с Восточной Пруссией, отделенной от своего отечества «польским коридором» шириной в 60 миль. Вооруженный захват Мемеля[41] литовскими добровольцами и Вильны[42] – польскими солдатами в 1922 году при молчаливом попустительстве других государств ясно демонстрировал нам, какая судьба может ждать Данциг и Восточную Пруссию, если Германия не будет иметь возможности оказать немедленное и энергичное сопротивление. А поскольку Польша была союзником Франции, то Германия вполне могла оказаться в противостоянии не только с польской, но и французской армией.

В 20-х годах нами были проработаны три варианта организации обороны в случае такого внезапного нападения: