Гросс-адмирал. Воспоминания командующего ВМФ Третьего рейха. 1935-1943

Выступая 17 августа 1934 года в Гамбурге, Гитлер сказал: «Национал-социалистская партия выступает за позитивное христианство. Я приложу все свои усилия, чтобы оградить права двух наших крупнейших религий, защитить их от всех нападок и установить гармонию между ними и существующим государством». Я воспользовался возможностью, чтобы изложить перед всем флотом свою точку зрения: «В свете этого высказывания[55] я не придаю никакого значения различным заявлениям других деятелей партии. Религиозная жизнь вооруженных сил будет происходить в соответствии с официальными документами. Я не потерплю никакого отклонения от них, в частности, не допущу чисто декоративного присутствия церкви с целью произвести впечатление на постороннего наблюдателя. Подобные вопросы не являются предметом для обсуждения посторонних – будь то фюрер или представители германского религиозного движения. В частности, я запрещаю участие в германском религиозном движении».

В своих усилиях оградить религиозную практику в вооруженных силах от всякого вмешательства извне я получил действенную поддержку как от генерала барона фон Фрича, командующего сухопутными силами, так и от его преемника, фельдмаршала фон Браухича. Объединенный прочный фронт командующих армией и флотом был совершенно необходим. Мощная капелланская система напрочь отсутствовала в третьем роде войск – ВВС, и лютеранский войсковой епископ объединенных армейских служб имел гораздо меньшие обязанности и ответственность.

Как я уже упоминал, старшие капелланы флота, капеллан Роннебергер от лютеранской церкви и капеллан Эстевант от католической церкви, – религиозные деятели признанной репутации и блестящих способностей. Их руководителями в религиозной сфере были войсковые епископы соответственно лютеранской и католической церквей. Тем не менее я осуществлял личный контроль за их официальной деятельностью на флоте и, сколь это было возможно, не позволял вмешиваться в их деятельность религиозным чиновникам из Верховного командования вооруженных сил, с которыми имел часто противоположные взгляды по поводу их отношения и действий в религиозных вопросах.

Моим советником в этом отношении был чаще всего мой старинный и испытанный друг, капеллан Роннебергер из Вильгельмсхафена, которого я частенько вызывал в Берлин на те или иные совещания. Я знавал его еще с дней Первой мировой войны, когда он ходил в заграничные походы на борту броненосного крейсера «Фон дер Танн» в качестве старшего капеллана броненосных сил. У меня сложились также добрые отношения со старшим католическим капелланом Эстевантом и с католическим капелланом береговой базы в Вильгельмсхафене Бройером.

Кроме всех прочих, мне постоянно приходилось иметь дело с доктором Керлем, министром по делам церкви. Он был прекрасно осведомлен о трудностях, стоящих перед лютеранской церковью и нашими морскими капелланами, и доверительно показал мне меморандум, переданный им Гитлеру, в котором он сформулировал свои рекомендации по урегулированию церковных проблем. Рекомендации эти, по моему мнению, были весьма обещающими.

Однако, как он добавил с кривой усмешкой, он вряд ли будет иметь возможность лично свидеться с Гитлером по этим вопросам и рекомендации эти вряд ли будут одобрены еще до его смерти.

При назначении священников на должности военно-морских капелланов во внимание принималась только их пригодность для этой службы; никакие посторонние влияния не учитывались ни на йоту. Так, в 1938 году я назначил пастора Пётча капелланом морской базы в Куксхафене, хотя он был изгнан из своего прихода в Саксонии за сопротивление вмешательствам нацистских функционеров. Еще трое морских капелланов получили офицерские звания, несмотря на то что все они находились в оппозиции к партии, а двое из них даже были арестованы за свою оппозицию.

Я не уставал повторять нашим капелланам, что они должны держаться как можно дальше от какой бы то ни было политической деятельности и не принимать никакого участия в спорах с лютеранами. Когда новый капеллан получал офицерское звание, я лично принимал его для беседы, в которой обрисовывал ему его обязанности и его ответственность. Типичным можно считать указание, которое я дал капеллану Хёлцеру, когда он поступил на флотскую службу в декабре 1937 года: «Вы не должны ввязываться в религиозно-политические баталии на флоте или вдаваться в анализ политической ситуации, вызванной действиями национал-социалистов. Как капеллан, вы должны убедительно проповедовать учение Христа. Никогда не переставайте делать это!»

Несмотря на все прежние заверения Гитлера, я постепенно начал чувствовать перемену в его отношении к церкви. Возможно, частично это можно было объяснить его личной враждой с пастором Нимёллером.