Гросс

Через несколько минут Колычев уже стоял на широком балконе, откуда открывался отличный вид на город, окрестные горы и долину, по которой величаво несли свои воды, сливаясь воедино, две реки. Желтый, мутный поток Цзялин и аквамариново-зеленоватая Янцзы. И с удовольствием созерцал открывшиеся взору красоты.

— Красота-то какая, Владимир Васильевич, лепота! — восхищенно прокомментировал окружающий пейзаж Март, после чего добавил вполголоса, — даже матом ругаться не хочется!

— Ладно, — усмехнулся Зимин. — Пошли за стол. Все готово. Я заранее повару ценные указания дал. У меня местной еды нет. Пельмени с говяжьим бульоном на первое, запеченная форель на второе и блины с маслом и домашним, из Сибири присланным ежевичным вареньем. Такое, брат, только моя матушка умеет делать! Да что я тебе рассказываю, ты ведь его уже пробовал в прошлом году, когда к нам в Дальний господин наказной атаман наведывался. Ну, с Богом! Приступим к трапезе.

Зимин налил себе полную большую рюмку-лафитник ледяной водки, заметив по ходу: «Тебе не предлагаю, мал еще», не спеша, со вкусом выпил и закусил подхваченным из тарелки сочным пельменем.

Поначалу они лишь молча и жадно, как умеют мужчины, поглощали расставленные угощения, усердно работая ложками, вилками и ножами. Утолив первый голод, вернулись к прерванному разговору.

— Ну-с, и каким же, с позволения сказать, ветром, вас, милостивый государь, сюда занесло? Все же война, а вы с цесаревичем на борту…

— В плане были деловые переговоры, а тут, когда мы в Корее были, — с самого верха приказ лететь в Чунцин. В таких случаях, как вы сами понимаете, спорить не приходится. Впрочем, я и не собирался.

— Понятно.

— Ну а вы чем порадуете? Мне показалось, что дела идут более чем успешно?

— Вот именно, что показалось, — жестко усмехнулся Зимин. — На самом деле происходящее все больше напоминает пожар во время наводнения в борделе!

— Неужели все так безнадежно?

— Разве я так сказал? Нет, до катастрофы мы, надеюсь, не докатимся, однако…

— Что?

— Понимаешь, когда наша развеселая банда, я имею в виду, конечно же, приватиров, заявилась сюда, что называется, конно-людно и оружно, в первый момент показалось, что наступил перелом. Никак не ожидавшие подобного афронта самураи, да к тому же еще и изрядно деморализованные недавней трепкой в Корее, не то чтобы едва не посыпались, но резко умерили активность и начали отступать. Иной раз даже быстро…

— А потом пошла ответка? — догадался Март.

— Не сразу. Сначала они, как я и говорил, попритихли, но при этом продолжали наблюдать, анализировать, не забывая накапливать резервы и усиливать ПВО, а также системы раннего оповещения. И вот когда наши орлы совсем уже было уверились, что им сам черт не брат, и начали особенно сильно наглеть, последовала неминуемая расплата. Раз подловили, другой потрепали, третий раз вообще никто не вернулся…

— Большие потери?

— Как сказать. В военном флоте их назвали бы приемлемыми, но рейдеры ведь сюда не погибать прибыли, а деньги зарабатывать. И как только запахло жареным, дисциплина сразу же упала. Исполняющего обязанности начальника эскадры Муранова разве что в открытую никто не посылал, но с выполнением приказов, мягко говоря, не торопились.

— Как вы сказали, Муранова, того самого?!

— Именно.

— Черт побери, но как Мур пролез в командование? Его ведь терпеть не могли…

— Э нет, брат, не все так просто! То, что капитан «Ангары» — редкостная сволочь, знали, конечно, все. Но он, во-первых, удачлив, а это среди приватиров главное мерило авторитета, а во-вторых, у него очень большие связи.

— Да откуда?

— А черт его знает! Но я при таких возможностях уже бы в замах у Колчака ходил, если не на его месте! Но это так, к слову. Главное в том, что именно через Василия свет Петровича шло все снабжение, а также распределение самых выгодных контрактов. И когда пришло время выбирать, все дружно проголосовали за него.

— Подумать только, Мура в атаманы!

— Кстати, да, очень похоже на казачью вольницу. Но, как и там, первым в возникших неудачах обвинили именно его.

— И что дальше?

— Ничего хорошего. Японцы все это время усиливали и усиливали давление. Подлатали те корабли, которые пострадали в Корее, модернизировали кое-что из старья, ну и так, по мелочи. В общем, навалились всем, что было, а у нас, как на грех, падение дисциплины, отказ от выполнения приказов, а иногда и прямое дезертирство.

— А что Чан Кайши?

— До поры до времени молчал. У них ведь и самих в армии бардак первостатейный. Ты, верно, видел охрану генералиссимуса? Все новейшие автоматы ушли именно этой, с позволения сказать, гвардии, а на передке солдаты часто и густо с однозарядными винтовками вроде нашей берданки, да с мечами, как их…

— Дадао?

— Вот-вот. Но скандал, тем не менее, случился знатный, и чтобы его притушить, решено было прислать новую метлу. Чтобы, так сказать, вычистить эти авгиевы конюшни, черт бы их побрал!

— И никого другого на роль Геракла кроме вас не нашлось, — усмехнулся Колычев.

— Спасибо Полякову и компании.

— Да уж, красиво они нас обыграли. Всех зайцев одним выстрелом… Но вы-то порядок навели?