Гроссмейстеры Зазеркалья

Очевидно, что такого единого пространства с Америкой нет. Вопрос, есть ли оно с Европой? И он гораздо более сложный. Дело в том, что Европа существует в четырех измерениях: культурно-цивилизационном, политическом, военном и экономическом. Вопрос в том, в какой степени Россия является (или может стать) частью этих четырех европейских измерений. В культурно-цивилизационном плане мы являемся частью Европы, безусловно. Мы — христианская цивилизация. Хотя внутри нее, как мы с вами знаем, есть свои разделительные линии. И то, что Россия в течение тысяч лет была и остается православным государством, делает нас другими. Не случайно РПЦ и Ватикан имеют достаточно сложные отношения. Отсюда взгляд на нас как на «неправильных» христиан на Западе сохраняется.

Россия — особая страна. Да, мы часть европейской цивилизации, но особая. И географически, и культурно-цивилизационно. В политическом отношении мы не являемся частью современной Европы. В том смысле, что мы, конечно, влияем на происходящие в Европе процессы. Но политическая Европа сегодня — это Евросоюз. Это зафиксированный политический союз, который имеет свои документы, Конституцию, а в перспективе, возможно, будет иметь своего президента, и министра иностранных дел, и так далее. Таким образом, мы находимся вне политической Европы. Конечно, своим присутствием и внешней политикой мы входим в европейское политическое пространство, но мы не являемся частью главной политической организации современной Европы.

В военном плане Европа — это НАТО. Альянс является «становым хребтом» американской мощи и главным мостом, который соединяет США и Европу. Как известно, мы не являемся членом НАТО, и у нас нет перспектив им стать (и я думаю, что нам не нужно к этому стремиться). Значит, мы не являемся и не можем стать частью военной Европы.

И последнее измерение — экономическое. Да, в экономическом смысле мы являемся частью Европы. И то, что европейцы закупают 50 % потребляемого ими газа в России, доказывает это. То, что основные инвестиции поступают к нам из таких стран, как Великобритания, Германия, Голландия и Швейцария, также доказывает, что мы являемся частью Европы. Равно как и то, что 40 % нашего торгового оборота приходится на страны ЕС. Но обратите внимание, что наши экономические отношения очень часто становятся заложниками отношений политических. Они постоянно испытывают на себе политическое давление. Например, сейчас европейцы по политическим причинам ставят перед собой задачи диверсифицировать источники получения энергоресурсов, с тем, чтобы меньше зависеть от России. Ради этого планируется построить целую систему газопроводов из Каспийского региона в Европу. Это стратегическое решение. Оно оказывает воздействие на экономическое присутствие России в Европе. Или призвано оказать такое воздействие.

* * *

Итак, мы видим, что в двух отношениях — культурно-цивилизационном и экономическом — мы являемся частью Европы, а в отношении политическом и военном — нет. Как в этих условиях рассматривать ориентацию на вхождение в Европу. Если у нас на это шансы? И как относится к этому сама Европа? Если отвечать на последний вопрос, то достаточно сдержанно. А то и враждебно.

Обратите внимание: несмотря на то что на последнем заседании министров иностранных дел стран НАТО в Брюсселе Грузию и Украину в Альянс не приняли, общая установка на положительные евроатлантические перспективы Киева и Тбилиси была подтверждена. То есть в один прекрасный день эти страны станут членами НАТО. Причем никто не сказал, что Россия также станет членом НАТО. То есть нас опять отсекают. Пусть в перспективе, но тем не менее.

Сейчас ЕС принял специальную программу так называемых «восточных партнерств». В нее вошли Азербайджан, Грузия, Армения, Белоруссия (страна, с которой ЕС вообще не имел никаких отношений и называл правление Лукашенко «диктаторским режимом»). Эта программа призвана усилить влияние Евросоюза в этих странах. И, соответственно, ослабить там влияние России. После того, что РФ предприняла на Кавказе, ЕС посчитал, что ему нужно проводить более активную политику, направленную на увеличение своего стратегического влияния в странах СНГ и нацеленную на оттягивание их от России. Это не политика сотрудничества с Россией в этих странах, а политика соперничества и конкуренции.

Евросоюз все больше становится внешнеполитическим игроком. И в этом качестве он будет соперничать с Россией на постсоветском пространстве. В таких условиях ставить своей главной задачей сближение с Европой как минимум является нереалистической вещью. Создатели концепции говорят ее критикам о том, что Западная Европа — это не Америка. Дескать, первая уже исчерпала свой агрессивный потенциал. Да, мы видим, что Западная Европа — это не Америка. Это правда. Но вместе с тем мы видим, что Западная Европа очень активно пользуется агрессивным потенциалом Америки. Она опирается на американскую защиту и американские вооруженные силы. И совершенно не собирается ничего менять.

Разногласия между Россией и ЕС выглядят непреодолимыми