Гросспираты

Дениц вспоминает о своих сыновьях, и его «сводит с ума» сама мысль, что оба они состояли в этой «антихристианской организации «Гитлерюгенд».

Мне довелось слышать об этих беседах с Деницем еще в Нюрнберге. Потом я читал о них в книгах его тогдашних собеседников. И меня, конечно, не могла не удивлять поразительная наивность такой линии защиты, даже если она носила характер кулуар­ных разговоров.

Не диво, когда подсудимый категорически отрицает тот или иной факт обвине­ния, в глубине души надеясь только на то, что не осталось документальных доказа­тельств или они не найдены. Но здесь ведь надеяться было не на что. В любой библиоте­ке имелись газетные подшивки. С избытком хватало магнитофонных лент и стенографи­ческих записей выступлений Деница.

Обвинители, конечно, широко воспользовались всем этим. Для начала предъявля­ется запись речи Деница на совещании командующих флотами в Веймаре 17 декабря 1943 года. Прежде чем начать цитировать ее, Деницу напомнили его предписание рас­пространить эту речь среди старшего офицерского состава германского флота. Види­мо, гросс-адмирал придавал ей особое значение. И не мудрено: уже с первых слов он раскрывает там свое кредо.

«Я твердый приверженец идеологического воспитания. Выполнение долга солдата само собой разумеется, но долг выполняется до конца и полностью только тогда, когда сердце и дух принимают участие в деле... Поэтому нам совершенно необходимо подго­товить солдата так, чтобы он стал идеологическим приверженцем нашей Германии... Мнение о том, что солдат или офицер не должен иметь политических убеждений, яв­ляется вздором».

Таков был первый, но далеко не последний документ о «непричастности» Деница к нацистской политике и идеологии.

15 февраля 1944 года. В недрах вермахта уже зреет заговор против Гитлера. Весь мир глубоко потрясен омерзительными преступлениями нацистского режима. Мир по­лучил достаточные доказательства того, как фашистская идеология способствовала созданию в Германии целого слоя палачей. «Третья империя» идет к своему закату. Именно в это время Дениц вновь выступает с речью, обращенной к офицерам нацист­ского флота. И вновь гросс-адмирал подчеркивает, что «весь офицерский состав должен быть настолько пропитан идеями, чтобы чувствовал себя полностью ответственным за национал—социалистское государство. Бессмысленная болтовня о том, что офицер — не политик, является вздором».

Настает весна 1944 года. Гитлеровская Германия потерпела жесточайшее пораже­ние на полях России. Нацистские армии ведут бои в Польше и Румынии. Италия ка­питулировала. На западе вот—вот откроется второй фронт. Германские города в резуль­тате воздушных бомбардировок лежат в развалинах — союзную авиацию не остановили хвастливые заверения Геринга, что ни один вражеский самолет не появится в небе третьего рейха. И опять Дениц решил напомнить немецкому народу о «величайших заслугах» нацистской партии. В так называемый «день героев» — 12 марта 1944 года, об­ращаясь к населению Германии, он говорит:

— Что стало бы с нашей Родиной, если бы фюрер не объединил нас под знаменем на­ционал—социализма? Разбитые на различные партии, осаждаемые распространяющим­ся ядом еврейства и не имея никаких средств защиты, мы давно бы уже надломились под тяжестью этой войны и передали бы себя врагу, который нас безжалостно уничто­жил бы...

Так занимался витийством тогда этот человек, начисто утративший совесть.

20 июля 1944 года заговорщики организовали покушение на Гитлера. Нацистский главарь выжил, а заговорщиков повесили. Мы уже видели, как Дениц повел себя в это время. Но вот фюрер наконец понял, что пора самому покинуть этот бренный мир, ина­че найдутся другие более унизительные способы, которые приведут к тому же резуль­тату. И своим преемником фюрер назначил не Геринга и не Геббельса, не Риббентропа и не Бормана, а гросс—адмирала Деница.

Новый глава германского государства начинает свою деятельность с уже извест­ного читателю выступления по радио, насквозь пропитанного нацистским духом. Заяв­ляет, что Гитлер пал «смертью героя», пройдя «безошибочный» жизненный путь.

«Смертью героя»? И это говорится о том, кто, трепеща перед Судом Народов, ушел из жизни как презренный трус!

«Безошибочно»? И это — о жизни того, кто вверг германский народ в пучину ужас­нейших страданий и жертв, кто своим упрямством обрек на уничтожение германские города!

Но, может быть, приняв власть от Гитлера, сам Дениц проявил больше чувства реальности и меньше упрямства, чем его предшественник? Ведь тогда советские войска уже овладели Берлином, уже встретились с союзниками в Торгау. Совершенно оче­видно было, что каждый лишний день войны — это тысячи новых, и притом совсем на­прасных человеческих жертв. Как поступил в такой обстановке новый глава госу­дарства?

Дениц призвал немецкий народ «продолжать борьбу». И этот его призыв занял свое зловещее место в длинном списке преступлений нацистского режима.