Грот афалины

– Брось забавляться «мартини». Хоть разок вот этого… – потянулся он со штофом водки к его бокалу. Плеснул, Радж не успел отставить. – Хо-хо! Коктейль «Белый медведь…». Я и себе так сделаю… – Пуол в обе руки взял по штофу, плеснул в свой бокал из одного, из другого. И не успел поставить штофы на скатерть, как за его спиной выросли двое полицейских – незаметно подошли вдоль стены от окна. Пуол увидел, как чужая рука потянулась к бумажнику, и сам цапнул его. – Вы что?! – вскочил он.

Но другой полицейский нажал рукой на его плечо:

– Сиди, молодой человек!

– Этот бумажник – ваш? – спросил первый полицейский, оттопыривая толстую губу.

– А чей же еще! – снова хотел вскочить Пуол, но второй полицейский снова нажал на его плечо.

А к столу уже вплотную подошли, чуть животами не налегли толстые мужчина и женщина.

– Врет он. Это вор!

– Ага. У моего мужа бумажник вытащил!

– Перечислите, что было в бумажнике, – обратился к толстяку полицейский.

Тот назвал сумму. «Но их может уже и не быть!» – добавил он, спохватившись. Назвал документы, которые были в бумажнике, на чье имя выписаны. «Их тоже может не быть, мог выкинуть где-нибудь!» – Пока толстяк говорил это, женщина протянула руку к Пуолу, вцепилась в волосы: «Ворюга! Мафиози!» Полицейскому, стоявшему позади Пуола, пришлось уже защищать его, разнимать пальцы женщины: «Мада-а-ам! Мадам!» Толстогубый полицейский между тем потрошил бумажник, раскладывая на столе то, что было в нем. Толстяк вскрикивал: «Паспорт цел! И водительские права!.. И билеты на самолет… И страховой полис! И чековая книжка!» Он протягивал руки к тому, что раскладывалось, но сразу отдергивал, будто обжигался или боялся оставить отпечатки пальцев, и все вытирал мокрый лоб и залысину большим клетчатым платком:

– Ну вот… И черт с ним! Отпустите! – говорил по лицейскому.

– Не отпускайте! – почти визжала женщина. – Это одна шайка! Они заодно! – показала она на Раджа.

– Пройдемте, господа, в полицейский участок. И вы тоже с нами! – приказал Раджу первый полицейский.

Радж встал, прикидывая, сколько стоит сделанный им заказ, вынул деньги. Полицейский поспешно собрал со стола все, что разложил на нем. И тут от окна послышался звонкий мальчишеский голос:

– Не трогайте Раджа! Радж ни в чем не виноват! – Янг прыгнул с подоконника, подбежал к столу.

– Ты?! – опешил Радж.

– Дядечки, он не виноват! – затормошил Янг полицейских за рукава. – Пуола берите! Он – гад!

Вокруг уже собралась толпа. Нервничал, суетясь, администратор, порываясь что-то сказать.

Пуол затравленно озирался, втянув голову в плечи:

– Сам ты гаденыш!.. Попомнишь еще меня!..

– Янг, ты уходи! Без тебя разберутся… В дельфинарии меня будешь искать… Уходи! – Радж успел обнять Янга и оттолкнуть от стола.

Толстогубый полицейский, однако, рассудил иначе.

– Мальчик, и ты с нами пойдешь. До выяснения всех обстоятельств.

– Правильно! – лезла под руки полицейским толстуха. – Всех! Под корень! Выпустите, а они нас укокошат!

Пока выходили, Радж успокаивал Янга, поглаживая по плечам. Когда пытался что-нибудь сказать, толстогубый приказывал молчать.

Вслед им гремела веселая музыка.

Глава третья

1

Никто не ожидал, что поднимется ураган, потому что время зимних циклонов и беспрестанных штормов окончилось в ноябре.

Янг, выпущенный из полицейского участка, шел к отелю, а листья пальм тревожно шелестели, по улицам носился вихрь. Почти не было слышно ночных птиц и цикад. Дышать было трудно, воздух стал таким густым, что его, казалось, можно было щупать пальцами. Шпиль на башне одного дома голубовато светился. В промежутках между домами на горизонте беспрерывно вспыхивали зарницы.

И все-таки, несмотря на удушливую атмосферу и все переживания, Янг успел заснуть. Рядом с его диваном в гостиной номера синьоры Терезы лежал Тото. Собачка долго беспокоилась, и Янг поглаживал ее да так и заснул, свесив руку на собачьи космы. Проснулся он от сильного удара грома, даже закрытые глаза слепили молнии. Тото повизгивал и лизал его руку. Сквозь вой и рев ветра, звон стекол в окнах, шум и плеск ливня слышны были рокот водяных валов на пляже, пушечные удары волн в районе пристани, треск деревьев в посадках.

– Мадонна миа, матер деи… – громко молилась в спальне донна Тереза. – Янг, мальчик мой, ты тут? – выкрикивала она меж словами молитвы.

– Тут, тут, – откликнулся Янг.

– Иди ко мне, а то я боюсь.

«Вот еще не хватало! Навязалась на мою голову…» – Янг нехотя пошел в спальню.

– Включи свет!

Янг щелкнул выключателем – свет не загорелся. Вернулся в гостиную и там щелкнул. Нет! То ли испортилось что-то, то ли подстанция отключила ток.

– Не горит, – снова вошел, стал у дверей Янг.

– Боже, боже… Не иначе, конец света. И часто у вас такой ужас?

– Часто.

– Ляг со мною, а?

Хорошо, что не горел свет. Но и при вспышках молнии Тереза, если бы не закрывала от страха глаза, могла бы увидеть, как покраснел Янг.

– Не-а! – крутнул головой. – Может, Тото к вам положить?

– Положи!

Янг отступил еще на шаг, лег на пластиковый пол – он казался холодным.

– Ты тут, Янг?! – испуганно воскликнула синьора.

– Тут, не бойтесь.