Грот афалины

Ночь Пуол провел в знакомом скверике на знакомой лавке, даже того же бродягу согнал с нее. Голодный, невыспавшийся, с непромытыми после сна глазами поплелся на базар — там легче что-нибудь раздобыть. Шел и, по выработавшейся у него привычке, озирался. Порой ему казалось (а может, просто у страха глаза велики?), что какие-то подозрительные личности следят за ним.

Ему повезло: набрел на бывшего старосту и деда Амоса. Ганеш, должно быть, совсем ослеп, потому что Амос держал его под локоть, подсказывал, как ступать, куда поворачивать. На поясах у того и у другого висели длинненькие консервные банки, в них звякали медяки.

— О, земляки, кого я вижу! Здоровы были! — первым остановил их Пуол, приветствие его было совсем непочтительным для их возраста. Для виду начал расспрашивать про здоровье, про житье-бытье на Главном. Спросил, не слышали ли, как там отец с матерью поживают на Горном.

Амос охотно отвечал, все время обращаясь к Ганешу: «Ты слышишь, кто это с нами говорит? Сын Дживы… Таким городским стал, такие туфли надел…» — «А-а, тот ворюга, что отца обокрал… Знаю, знаю…» — отвечал Ганеш.

— Старик! Если хочешь знать, я ничего не крал. Занял просто. Разбогатею — в два раза больше отдам. А у тебя что тут звенит? — Пуол опрокинул содержимое банки Ганеша на свою ладонь, тут же быстренько, вслед за ней, и Амосову. — И у вас занимаю, отдам с процентами. О, да у вас тут мелочь какая-то… Вы пожалостнее просите… Ну — за мною не пропадет. Адью, дедули! Шлите телеграммы на Горный с приветом от меня! — и, не оглянувшись, исчез в толпе. Старики потоптались, ошеломленные: кто сказал, что вор не страшен тому, у кого карманы пустые?

«Теперь в порт… Пообедаю в „Тридакне“ и сегодня же попробую перебраться на Рай. Авось удастся… Эх, мало деды насобирали…» — пожалел Пуол. И все же настроение у него улучшилось. Шел и даже покачивался на носках. Но голова была забита мыслями, и, переходя улицу, он столкнулся с рикшей. «Глядеть надо, чучело!» — гаркнул на худого, жилистого мужчину. Тот не смолчал, тоже обругал его, поднял оглобельки-раму коляски с пожилой японкой в ней и с места взял разгон.

Пуол шел и плевался. Стычка казалась ему недоброй приметой.

Он помнил Чжановы слова, что обедать в «Тридакне» надо в правом углу. Наверное, в первом углу, а не дальнем, потому что дальний был где-то за буфетной стойкой.

Сел спиной в самый угол. За этим столиком уже сидели мрачный бородатый индус в чалме и старик, голова которого была в белой щетине от подбородка до маковки. Борода старика мелко дрожала, будто он никак не мог поймать зубами горошину. Ни один, ни другой не вызывали у Пуола подозрения. Он старался спокойно ждать заказа, а сам украдкой оглядывал зал, ощупывал взглядом всех, кто сидел, жевал, кто пил возле буфетной стойки. Время от времени покручивал головой, будто его душил воротник.

Бородач в чалме и белоголовый старик ушли. На их место от буфета сразу пришли два потных здоровяка в костюмах, с бутылками пива и стаканами в руках, хотя свободные места были и за другими столиками. Сели на стулья вплотную к Пуолу — справа и слева, — почмокали немного пиво из стаканов. Один придвинул голову ближе к Пуоловой тарелке.

— Пуол? Не вскакивай, веди себя спокойно и естественно. Мы из полиции… — прошептал он.

— Доедай, доедай, мы подождем, — сказал другой. — Пива хлебнешь? Хорошо утоляет жажду в жару… Не хочешь? Ну, как хочешь. Взгляни теперь под стол…

Пуол немного отклонился от стола, пригнул голову. Мужчина справа показал ему наручники и тихонько, чтобы не звякать, спрятал их в карман. Пуол механически бросил в рот комок ямсовой каши-пюре. Мягкая, жевать не надо, а прилипла в горле — ни туда ни сюда, начал давиться, потянуло на рвоту.

— Пойдешь отсюда спокойненько, гуляя. Ты же не хочешь, чтоб тебе надели наручники? Ты достаточно виноват для этого… Но ты спокойненько встанешь и пойдешь. На площади свернешь на Портовую, за углом стоит «Тайота». Откроешь заднюю дверцу и сядешь… Веди себя прилично, солидно, так как от пули не убежишь, — похлопал себя по оттопыренному карману первый.

Пуол спокойно вышел из «Тридакны». В двух шагах сзади, тоже как бы гуляя и бормоча какую-то песню, шли те двое. Сделал все точно, сел в машину на заднее сиденье. Те двое тотчас сели справа и слева от него, одновременно хлопнули дверцами.

В полицейском участке он попал к носатому офицеру. Посадили перед столом.

— Закуривай… — пододвинул сигареты к Пуолу офицер.

Пуол протянул к пачке руку, но пальцы не слушались, он упустил сигарету, пришлось поднять ее с пола.

— Мне доложили: ты вел себя спокойно, — офицер щелкнул зажигалкой, дал прикурить. — Это плюс тебе… Вся твоя эпопея с человеком в розовой косынке и Янгом нам известна. Ты обвиняешься в том, что вступил в преступную связь с подпольной бандой-триадой, которая занимается наркотиками. Одного этого достаточно, чтоб сгноить тебя в тюрьме. Но ты можешь облегчить свою судьбу, конечно… Чистосердечно расскажи, кто тебе поручил идти на связь с тем человеком, к которому ты подослал Янга? Где он живет, какие приметы?