Грот Посейдона

— Если бы он был мой, — сказала она. — И построила бы ресторан с видом на море. — Но этот остров не принадлежал ей. И скоро, очень скоро она покинет Монт-Авеллан и никогда сюда не вернется. И тут она решилась: — А скажите, все было бы по-другому, будь я не Фиерецца?

Доминик медленно повернулся.

— Но вы Фиерецца. — Он провел рукой по лицу. — Мой отец пригласил вас на свой банкет, не так ли?

Она кивнула.

— А вы решили не идти.

Это было утверждение, а не вопрос. Изабелла не спускала глаз с его лица.

— Ведь так?

— Да.

В глубине души Изабелле хотелось пойти. Однако Томассо всячески отговаривал ее. И, естественно, она сама понимала, какие могут быть последствия у этого визита.

— Мне не следовало целовать вас.

Она хотела возразить, но не решилась.

— И вы знаете, что я прав, — спокойно сказал он.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

У Изабеллы было достаточно времени на то, чтобы принять решение, пока она сидела на балконе поздно вечером и смотрела на сад. Одна, как и сегодня утром за завтраком.

Идти или не идти на банкет в честь дня рождения Альберто Винчини… И хотя это ее страшило, она решила пойти.

Она была уверена в том, что заявление, которое она собиралась там сделать, будет иметь большой отклик в мировой прессе.

Томассо несколько раз предупредил ее, что воинствующие республиканцы могут использовать ее появление в своих политических играх. Да она и сама прекрасно понимала, что подумает ее дедушка, когда увидит репортажи по телевидению и статьи в газетах.

Но отступить она не могла — мешали чувства, которые она испытывала к Доминику Винчини. Он принял одностороннее решение об их будущем, и она хотела, чтобы он понял, как мало ее волнуют политические пристрастия их семей.

И хорошо бы застигнуть его врасплох. Чтобы он действовал по зову сердца, не раздумывая.

Собираясь на банкет, Изабелла специально выбрала простые золотые серьги.

— Вы наденете к ним ожерелье, Ваше Высочество? — спросила Миа, укладывая ее последнюю прядь в замысловатую прическу.

— Нет, раз у меня в волосах будут цветы, — ответила Изабелла, следя за тем, как Миа прикрепляет три алые розы к ее медовым волосам.

В дверь резко постучали, и Изабелла повернула голову.

— Машина будет подана к палаццо через десять минут, — сказал Томассо от двери.

Изабелла кивнула и в последний раз взглянула на себя в зеркало.

— Спасибо, — улыбнулась она, посмотрев на Миа. — И тебе спасибо, Томассо. Сейчас спущусь.

Она вышла на балкон и взглянула на сад. Завтра Доминик вернется в Рим. Завтра. Значит, ей нужно сегодня получить ответы на все свои вопросы.

Томассо встретил ее внизу и проводил к машине.

— Вы готовы? — спросил он.

Она кивнула.

— Как и следовало ожидать, пресса проявляет повышенный интерес к тому, что вы появитесь на этом банкете. Вы все равно хотите войти через главный вход?

Изабелла выпрямилась.

— Это ни для кого не секрет, так что не будем осложнять работу репортерам.

Машина тронулась с места, и Изабелла приняла привычный официальный вид. Если ничего другого не получится, то она, по крайней мере, сделает все возможное, чтобы сгладить противоречия, существующие между Нироли и Монт-Авелланом.

Но она надеялась на большее.

Они выехали на основную дорогу и направились в сторону побережья.

— Вилла находится сразу за тем поворотом, Ваше Высочество, — произнес Томассо.

Машина замедлила ход, и Изабелла услышала возгласы репортеров, встрепенувшихся при ее появлении.

Внезапно страх охватил ее. И возбуждение тоже. Впервые в жизни она почувствовала, что может сама контролировать собственную судьбу и выйти наконец из тени своей семьи.

— Идемте.

Томассо вышел и открыл перед ней дверцу.

Изабелла сделала глубокий вдох и улыбнулась. Она держалась безупречно. Никто не смог бы догадаться, что делалось у нее на душе.

— Ваше Высочество, а королю Джорджио известно о том, что вы здесь? — прокричал кто-то из толпы.

Она встала, позируя перед камерами.

— Принцесса Изабелла! — кричали в толпе.

— Ваше Высочество, вам известно, что Альберто Винчини принял самое активное участие в борьбе за независимость Монт-Авеллана?

Изабелла повернулась и взглянула на женщину, чей голос был наиболее настойчивым. Она узнала эту журналистку.

— Здравствуйте, Джованна, — сказала Изабелла, вспомнив ее имя. — Нам хорошо известны печальные последствия этого старого конфликта. И мне кажется, должен приветствоваться любой шаг, ведущий к достижению взаимопонимания и миру между нашими народами.

— А как же король Джорджио? — настойчиво спросил седовласый репортер.

— Он всегда выступал за добрососедские отношения с Монт-Авелланом.

Это, по крайней мере, правда. О том, что он предпочитал мир на своих условиях, говорить здесь было не обязательно.

* * *

Сильвана вошла в маленькую летнюю гостиную и прикрыла за собой дверь.

— Изабелла делает удивительные вещи. Я видела ее в действии последние несколько дней, но то, что она делает сегодня, просто феноменально.

Доминик поднял глаза от книги.

— Не понимаю, почему ты удивлена.

— И это говорит человек, утверждавший, что ее главное качество — умение безукоризненно носить платья от дизайнера… если я правильно помню!