Гротеск

— Не в клубе, нет. А ты постарела. Морщины, дряблость… Сначала я даже тебя не узнала.

Значит, она меня давно знает? Я старалась вспомнить это лицо, покрытое слоем косметики.

— Гляди-ка: двадцать лет прошло и сравнялись, а в молодости были как небо и земля. Какая теперь между нами разница? Посмотрели бы на тебя тогдашние приятели!

Слова вылетали из ее алого рта со злорадством. Бегающие черные глаза в обрамлении расплывшихся карандашных контуров кого-то мне напоминали, возвращали в прошлое. Эти глаза выдавали их обладательницу, тщетно пытавшуюся скрыть, что она сидит на таком крючке, с какого не сорвешься. По тому, как нервно она сглатывала, как говорила, было видно, что встреча со мной выбила ее из колеи. Наконец я сообразила, что стоявшая передо мной малосимпатичная особа — та самая девчонка, которая из последних сил выкладывалась на уроке ритмической гимнастики. А через пару минут в памяти всплыло и ее имя. Кадзуэ Сато. Эта странная девица училась в одном классе с моей сестрой, и у нее с ней были какие-то дела. Ко мне она питала ненормальный интерес, буквально охотилась за мной.

— Ты ведь Кадзуэ Сато, да?

Кадзуэ грубо хлопнула меня ладонями по спине.

— Точно! Кадзуэ. Дошло наконец. Здесь моя территория. Ты у меня клиентов не отбивай.

— Территория? — удивленно повторила я за ней с горьким смешком.

— Я здесь мужиков снимаю.

В ее голосе звучала гордость. Кадзуэ — уличная проститутка?! Я была в легком шоке, не находила слов. Конечно же, я считала себя особенной. Втайне была уверена, что не такая, как все. С тех самых пор, как стала понимать, что к чему. От недостатка самомнения я не страдала.

— Почему ты?

— А почему ты? — немедленно парировала Кадзуэ.

Не зная, что ответить, я посмотрела на ее длинные волосы. Точно. Дешевый парик. Мужикам не нравится такой маскарад. Вряд ли кто-нибудь приличный клюнет на такую. Впрочем, на меня тоже. Клиенты проходили мимо — и без слов ясно, что я им не нравлюсь. Не то что в молодости — тогда на меня был большой спрос. Сейчас проституток строят из себя молодые, ничего не умеющие девчонки. А мы — что я, что Кадзуэ — почти ничего не стоим. Кадзуэ права: двадцать лет — и мы с ней одно и то же.

— Ну нет! Я не то что ты. Я днем работаю. А ты, наверное, только дрыхнешь и больше ничего.

Она достала что-то из кармана и сунула мне под нос. Это была карточка-удостоверение, выданная какой-то фирмой.

— Днем я порядочная женщина, — чуть сконфуженно призналась Кадзуэ. — Работаю в первоклассной компании, на ответственной должности. Тебе такая работа и не снилась.

«А что ж тогда блядуешь?» — чуть не сорвалось у меня с языка. Но я смолчала. Появилась еще одна причина, почему становятся проститутками. Только и всего. Какое мне до этого дело?

— Ты каждый вечер здесь?

— Только по выходным, когда в гостиницах полно народа. Хотела бы каждый день, но не получается. — Кадзуэ говорила об этом, как о чем-то самом обыденном, даже с какой-то радостью.

— Послушай, а можно, я здесь постою, когда тебя не бывает?

Мне хотелось свою территорию. Я, проститутка с пятнадцати лет, теперь не имела ни места работы, ни толкового сводника.

— Хочешь, чтобы я тебе разрешила?

— Можно?

— Только при одном условии.

Кадзуэ грубо схватила меня за руку тонкими щепками костлявых пальцев. Я почувствовала, как по рукам побежали мурашки.

— Установим сменное дежурство. Но ты должна одеваться как я. Ну как?

Я поняла, в чем дело. У проститутки, если она все время стоит на одном и том уже углу, заводятся постоянные клиенты. Но как я буду ее изображать, такую уродину? Меня аж передернуло от отвращения, но Кадзуэ не было никакого дела до моих эмоций. Она уже положила глаз на показавшихся в переулке двух типов.

— Эй парни! Может, зайдем куда-нибудь, чайку попьем.

Те поглядели на нас, оценивая каждую в отдельности, и заспешили прочь. Кадзуэ кинулась за ними, громко крича:

— Вы куда?! Двое на двое, а?! Недорого возьмем. Поменяться можно по ходу дела… Она полукровка, а я окончила университет Q.

— Ха-ха, как же! — рассмеялся один.

— Ну правда же! — Кадзуэ протянула ему свою карточку, однако он, даже не взглянув, грубо оттолкнул ее. Она еле устояла на ногах, но не отставала. — Погоди! Да погоди ты!

И все-таки сдалась. Обернувшись ко мне, расхохоталась. Мне еще не приходилось бегать за мужиками. Да, у Кадзуэ было чему поучиться.

По дороге домой я зашла в ночной супермаркет в Кабукитё и купила иссиня-черный парик, длинный, до пояса, как волосы Кадзуэ.

Я стою перед зеркалом в этом самом парике. Я так же накрасилась — густые синие тени, яркая красная помада. Ну что, похоже на Кадзуэ? Впрочем, это не важно. Кадзуэ стояла у той самой статуи Дзидзо, вырядившись как проститутка. Я замаскируюсь под нее и встану на то же место.

Зазвонил телефон. «Неужели клиент?» — встрепенулась я. Оказалось — Джонсон. Он собирался навестить меня послезавтра, но встреча отменялась — в Бостоне умерла его мать.

— Поедешь на похороны?

— Не могу. Денег нет. И потом, ты же знаешь, у меня с матерью не было отношений. Поношу траур здесь.

Только и всего. Когда у него умер отец, он говорил то же самое.