Гроза

Мое терпение лопнуло, и я взмахнула ведром, целясь прямо в собачью морду.

Пес ловко отскочил в сторону.

— Что ты делаешь? — раздался истерический визг.

Так и есть: рядом с подростками возникла полная неряшливая тетка неопределенного возраста, с бутылкой пива в руках.

— Уберите, пожалуйста, собаку! — стараясь быть предельно вежливой, попросила я.

— Тебе надо- ты и убирай! — отрезала соседка, отхлебывая пиво.

— Отлично!

Я снова махнула ведром и на этот раз попала прямо по морде. Пес взвизгнул, заскулил и мигом умчался обратно на свой участок.

— Ах, ты, сволочь такая!

Ну, на самом деле она выразилась по-другому, но я такую лексику не употребляю.

Набрав воды, я ушла в дом, но еще долго до меня доносились истошные вопли соседки.

Мне хотелось завалиться на диван и разрыдаться, но надо было заниматься уборкой.

Это занятие всегда наводит на меня тоску: начинаешь думать, что вот тут надо бы покрасить пол, а здесь — починить просевший фундамент. Надо покрасить и подремонтировать окна, сменить проводку, крышу.

Покосить траву, срезать люпины.

Хорошо, родители не видят, во что превратился наш участок.

Я стояла у окна и чуть не плакала.

Трава почти по пояс, искривившиеся старые полусухие деревья, заросшие грядки, на которых когда-то зеленели огурцы, помидоры, горох, морковь, редиска, картошка.

Мы не сажали только капусту: ее вечно грызли какие-то гусеницы.

Забор с одной стороны завалился набок; хорошо, что соседи с той стороны сюда не ездят.

Этот тот самый участок, где жили те добрые старички; теперь он выглядит еще хуже моего.

Хорошо, они тоже не видят, что дом, некогда напоминавший нарядный теремок, совсем выцвел и сгнил, крыша провалилась; и всюду трава в человеческий рост, в которой иногда с трудом можно отыскать чахлые стебельки цветов, посаженных прежней хозяйкой…

После уборки я обычно садилась ужинать.

Когда я была моложе и еще работала, это был самое радостное и многообещающее событие недели: чай с вкусной булкой и предвкушением выходных с кучей свободного времени.

Высплюсь, начитаюсь-напишусь, посмотрю какой-нибудь залипательный фильм. Особенно мне почему-то нравились старые фильмы с молодым Аленом Делоном. Жаль, что мы с ним разминулись во времени.

Хотя, можно подумать, если бы я была его ровесницей, мы бы познакомились.

Но теперь уже год моя жизнь — это сплошной выходной. Спи, читай- не хочу.

Но, странное дело, теперь я вдруг стала скучать по работе.

Причем до такой степени, что завелась у меня привычка прогуливаться около Новодевичьего монастыря, рядом с которым работала, а потом идти пешком домой, как обычно шла после работы, и воображать, что иду с работы!

И сразу становится спокойнее, что ли.

Жизнь четко распланирована, понятна, предсказуема. В конце месяца на карту придут деньги, не надо беспокоиться о завтрашнем дне.

Странные мы, люди: много свободного времени- плохо, мало- плохо. Если бы мне пару лет назад кто-нибудь сказал, что я все лето буду сидеть на даче, я бы сначала не поверила, а потом бы ошалела от счастья.

И вот лето, я свободна, как птичка, и сижу на даче, а радости никакой.

И ничего не поднимает настроение, даже кофе с любимой булочкой с маком.

Что булочка с маком, когда будущее настолько безнадежно, что туда нельзя заглянуть без содрогания?!

Семьи нет, работы нет и не предвидится, и вообще все туманно.

Зачем жить, к чему?

Чтобы съесть еще сто тысяч булочек с маком, выпить сто тысяч чашек кофе, получить сто тысяч отказов издать мою книгу и еще сто тысяч раз выяснить, что мужчина, который тебе приглянулся, не свободен?

Устроиться в конце концов куда-нибудь на крохотную зарплату и почитать себя счастливицей?

Дождь начал накрапывать, когда я уже собралась спать и лежала в постели со смартфоном, лениво пролистывая последние новости.

Сначала по подоконнику застучали тяжелые капли.

Я выглянула в окно: вот теперь действительно начиналась гроза. Выл ветер, а верхушки деревьев ходили из стороны в сторону и гнулись, как заправские акробаты. Прямо мне в лицо вдруг швырнуло горсть какого-то сора: травинок, листьев, песка. А справа, у горизонта, темное небо подсвечивалось вспышками молний, пока еще беззвучными.

Едва подавив в себе порыв срочно бежать выключать пробки, я закрыла окно, погасила свет и легла в кровать.

Неожиданно сердце затрепетало, забилось; моментально я покрылась потом, а потом вдруг стало так жарко, что хоть выбегай на улицу, под дождь.

Климакс что ли уже на пороге?

Ну какая тут работа? Иногда сердце бьется так, что кажется- вот-вот умрешь, а потом по всему телу разливается такая жуткая слабость, что рукой пошевелить не можешь.

И ведь дальше будет только хуже.

Тут раздался такой удар грома, что утихшее было сердце опять затрепетало: того и гляди выскочит из груди.

Я достала из тумбочки беруши и заткнула уши.

Ложась в постель, краем глаза увидела, что молнии, необычайно длинные, четко очерченные и яркие, прямо светящиеся, бьют одна за другой и где-то совсем рядом…

Я проснулась от громкого стука в дверь.