Гроза 3

- Мне кажется, Гельмут, что когда-то ты точно также уговаривал Хайнца не брать в экипаж меня. - Густав покачал головой. - Почему?

- Вольно или невольно ты будешь стараться уберечь его, не подставить борт, у которого он сидит. Значит ограничишь нас в манeвре. - Пояснил Гельмут. - Хайнц поступал точно так же в том бою под Гвадалахарой.

- Я постараюсь сделать так. - Заверил своего механика-водителя оберлейтенант Оберт, встал и направился к стоящему за холмом танку.

«Эмка» остановилась у относительно целого здания железнодорожного вокзала, позади и впереди генеральской машины лихо затормозили «козлики» взвода охраны. Бойцы торопливо высыпались из открытых кузовов «газиков» и заняли позиции вокруг «эмки». Генерал Катуков кивнул на них и сказал полковнику Герману.

- Видишь как. Скоро и до сортира с бронетранспортeрами провожать будут.

БТР тем временем подтянулся к опередившим его легковушкам, развернулся позади кавалькады, пулемeтчик поводил стволом крупнокалиберного ДШК, оценивая сектор обстрела. Из приоткрытой двери БТР показались снайперы прикрытия, повертели головами в поисках наилучшего места и направились в сторону вокзала.

После покушения на маршала Тимошенко, устроенного польскими диверсантами месяц назад прямо в центре Варшавы, охрана генералитета была усилена в несколько раз. Меры безопасности иной раз доходили до абсурда. Личная охрана имела право не выполнять приказы охраняемых лиц, если эти указания противоречили инструкциям, составленным для подразделений охраны. Генералы ворчали, но терпели. Тимошенко уцелел только благодаря идиотскому, с точки зрения профессионала, желанию диверсантов покрасоваться. Польская шляхта всегда была склонна к красивым жестам. Сделают на медный грош, а уж шуму на десяток злотых. Не был исключением и этот случай. Наказать «пшеклентого москаля» решили красиво. С швырянием гранат и стрельбой из пистолетов под громкие крики «ещe польска не сгинела». Не обошлось и без прекрасных панeнок, спешащих пожертвовать свои жизни на алтарь польской вольности.

Непонятно, зачем устраивали этот балаган? Семeн Константинович ездил по городу в открытом лимузине, реквизированным в каком-то из польских гаражей. Хороший стрелок мог спокойно снять его с любой из окрестных крыш, даже из обычной винтовки. А уж снайпер не оставлял маршалу Тимошенко никаких шансов уцелеть. Но шляхетский гонор потребовал показательной казни, и отправились на верную смерть молодые дурочки с букетами цветов, в которых весьма неумело были упрятаны немецкие противопехотные «колотушки». Букеты рассыпались уже на стадии замаха, а дальше летели ничем не прикрытые гранаты, прекрасно видимые со всех сторон. Одну из них поймал сам Семeн Константинович и немедленно зашвырнул под днище своего автомобиля. Вторая попала в капот двигателя и отлетела обратно, прямо под ноги стоящим у дороги жителям города. В итоге, у маршала Тимошенко ранение обеих ног, шофeр и сопровождающий представителя Москвы польский офицер получили тяжeлые контузии. А в толпе семь трупов и два десятка раненых различной степени тяжести. Погибли и обе «бомбистки». Дублирующая группа с пистолетами показала себя не с лучшей стороны. Когда прогремели взрывы и раздались крики раненых, заполошно завизжали женщины и перепуганная толпа ломанулась в разные стороны, только один из трeх пистолетчиков рискнул выхватить «вальтер», а двое побежали вместе со всеми. Они остались живы, а вот их более безрассудного товарища перепуганные люди просто забили ногами. Насмерть.

Хотя, везение это относительное. Когда советская контрразведка пришла по их души, то обнаружила несостоявшихся героев, повешенных на перекладине футбольных ворот. Садистки повешенных, так, чтобы кончики пальцев касались земли. Один из них к тому времени уже успел остыть, а вот второй ещe боролся за свою жизнь, отталкиваясь онемевшими пальцами от утоптанного вратарями пятачка земли. Кто их так? То ли соратники по борьбе, за проявленную трусость, то ли польская «беспека», не желающая давать в руки советских следователей опасные ниточки. А вдруг расследование приведeт к «люблинскому правительству»?

Похоже, что и привело. Пользуясь шумихой вокруг покушения на советского маршала, генерал Берлинг устроил основательную чистку среди офицеров своей армии, а коммунисты в просоветском польском правительстве окончательно взяли верх над представителями буржуазных партий.

Лондонское радио отметилось очередным потоком проклятий на головы «советских извергов, уничтожающих цвет польской нации прямо на улицах Варшавы». Прячущийся где-то в Германии маршал Рыдз-Смиглы издал, неизвестно какой по счeту, приказ об ужесточении борьбы с Московскими оккупантами. Доктор Геббельс разродился дежурной речью, в которой досталось всем, и русским, нагло поправшим право немцев быть господами для всей Европы, и полякам, не желающим помирать в священной борьбе с «красной угрозой», и англичанам, которые никак не могут сделать правильных выводов из сложившейся обстановки. И румынам... И венграм... И финнам...