Гроза и терпкий запах тиса

Отношения у нас были довольно странные. Мы дружили, и одноклассники считали, что у нас бурный роман. На самом же деле… Общение наше ограничивалось школьным зданием. Мы сидели за одной партой, писали друг другу записки, болтали на переменах и вместе ходили в буфет. Но он ни разу не проводил меня домой, не пригласил погулять или в кино. Почему? Не знаю. Я сходила с ума. Один его взгляд, одно слово могли поднять меня на седьмое небо или сбросить в преисподнюю. Кто еще помнит свою первую подростковую влюбленность, тот поймет.

Я мечтала остаться с ним наедине, подальше от назойливых, любопытных одноклассников. Впрочем, в этом не было ничего «эдакого». Если сейчас многие девицы в пятнадцать лет, как говорится, прошли Крым и Рим, то я была на редкость наивна и неиспорчена. И - как моя любимая в то время героиня Скарлетт О’Хара – не уносилась мечтами дальше признания в любви и поцелуя. Какое там! Женька даже на медленный танец на дискотеке меня ни разу не пригласил. Я так надеялась, что хоть в парке мы сможем погулять вдвоем. Но он упорно бегал, накручивая километры, чтобы наш класс вышел вперед и обогнал ненавистных «ашников».

В тот день я решила, что сама признаюсь ему в любви – как Скарлетт! И будь что будет. И плевать, что так не принято.

Погода испортилась, народ потихоньку уходил домой. И только Женька все бегал по кругу, да Маринка прогуливалась себе потихоньку, мешая мне - словно назло. Я сидела на узкой неудобной спинке скамейки и ждала: еще круг, нет, еще один. Было прохладно, но по спине стекали струйки пота. Медное на вкус сердце колотилось в горле, а руки тряслись так, что мне пришлось крепко сжать кулаки – ногти впились в ладони, но боли я не чувствовала.

Мимо прошла Маринка, усмехнулась, сказала очередную глупость. Я уже слышала его шаги за поворотом. «Сейчас. Или никогда».

Вот он поравнялся со скамейкой. Высокий, худощавый. Синий спортивный костюм, белые кроссовки. Взмокшие темные волосы упали на глаза. Не замедляя шага, повернул голову в мою сторону, улыбнулся. Я помахала рукой, и… ничего не произошло. Он побежал дальше. А я встала и пошла к выходу из парка, даже не записав в протокол свои «насиженные» километры.

На следующий день мы поссорились из-за какой-то ерунды и не разговаривали до самого выпускного. А потом он уехал с родителями в другой город. Два года мы переписывались и встретились снова в Ленинграде. К тому времени у меня все давно перегорело, и мы общались просто как приятели. Он был на моей свадьбе, я – на его. После окончания института Женька перебрался на родину жены – в Киев, и больше мы с ним ни разу не виделись…

Маринкин голубой свитер пропал за деревьями, шорох гравия под Женькиными кроссовками приближался. «А что, если?..» – подумала я. Мне не было страшно, как тогда. Я давно уже не была той неуверенной в себе девчонкой, безнадежно и безответно влюбленной в одноклассника. Я знала, что нравлюсь мужчинам. Так неужели я позволю этому глупому мальчишке пробежать мимо?!

Он поравнялся со скамейкой, повернул голову, улыбнулся.

- Жень, - позвала я низким, чуть хрипловатым голосом.

- Что? – он остановился и настороженно посмотрел на меня.

- Иди сюда.

Я представила себе, что подманиваю пугливого, недоверчивого кота. Женька медленно подошел ко мне.

- Передохни немного, - я подвинулась, освобождая место на спинке рядом с собой.

- Надо бегать, - сказал он неуверенно. – Скоро дождь пойдет.

- Не пойдет. Пара минут погоды не сделают.

Он сел рядом и уставился на свои кроссовки, кусая губу и нервно барабаня пальцами по колену. Я ждала. Наконец Женька повернулся ко мне. Мы смотрели друг другу в глаза.

- Лерка! – сказал он тихо.

И я вдруг перестала быть умудренной опытом женщиной и снова превратилась в девочку, которая впервые в жизни целуется с мальчиком, умирая от ужаса и восторга. Мы не знали, куда девать руки, нам мешали зубы и носы. И я не думала о том, что кто-то пройдет мимо и увидит нас. Его глаза были так близко от моих, что кружилась голова. Я зажмурилась, и снова открыла глаза, и…

Я тупо рассматривала цветы и разводы на юбке.

Что это было? Я задремала? Или галлюцинация от жары? Со мной бывало такое, что запахи погружали в прошлое, и я не просто вспоминала какое-то событие, а словно еще раз проживала его. Но не настолько же глубоко, чтобы изменить его. Да и запаху мокрого тиса взяться было неоткуда.

Неуклюже спрыгнув со скамейки, я поспешила к выходу из парка. Лиловый крокодил все ближе подбирался к солнцу, норовя проглотить его. Глухо прогремел гром.

На встречу я успела и под дождь не попала – переждала в машине клиента. На работу решила не возвращаться – поехала домой.

В квартире было тихо и прохладно. Петр и Павел летом жили с бабушкой на даче, а Вадим предупредил, что задержится на работе. Я переоделась в легкий шелковый халат и решила выпить кофе. Странное видение не давало мне покоя. Я снова и снова возвращалась к нему, словно перематывая видеопленку.

Телефонный звонок раздался как-то по-необычному резко, вдруг. Я вздрогнула, кофе выплеснулся на стол.