Гроза Кавказа. Жизнь и подвиги генерала Бакланова

Вечером 26 июня по разбитым после дождя дорогам Бакланов выступил из Грозной и к свету был в Умахан-Юрте, пройдя за 6 часов 40 верст.

Вечером пришли абсолютно достоверные известия, что Шамиль ушел в набег на Лезгинскую линию. Говорили, что долго колебался он, куда, в какую сторону, выступать, но узнал, что Бакланов из Грозной показался, и через два часа дал приказ двигаться в другую сторону. Бакланову такие известия были лестны, но знал он, что Шамиль в набега ходит, всё заранее обдумывая, и на юг, видимо, решил идти уже давно.

Известно, что Шамиль с 15 тысячами и 3 орудиями пошел из Дарго в Кахетию. Войска его перешли Алазань, ограбили все грузинские деревни, захватили в плен несколько княжеских семейств и 5 июля ушли обратно в горы. Считалось, что Шамиль хотел прорваться на соединение с турками, но был оскорблен непочтительным отношением к нему турецких военачальников и решил вернуться. Еще одна причина заключалась в том, что, ограбив грузинские деревни и пленив грузинских княгинь и княжон, Шамилю и его наибам надо было сохранить награбленное. Княгинь Орбелиани и Чавчавадзе Шамиль через год обменял на своего старшего сына Джемал ад-Дина, а княжеских детей грузины еще долго выкупали за большие деньги, настолько большие, что многие сомневались, остались ли в Грузии деньги вообще. Была еще одна причина, почему Шамиль вернулся из похода так быстро — Врангель приказал Бакланову истребить, пользуясь отсутствием Шамиля, все чеченские посевы по левому берегу Шавдонки до реки Басс, лишить чеченцев запасов на зиму.

Бакланов и тут действовал молниеносно, но расчетливо. 29 июня вечером он вернулся из Умахан-Юрта в Грозную, утром 30-го он отправился в Воздвиженскую, собрал там несколько батальонов пехоты, 11 орудий и 23 сотни конницы и 1 июля двинулся с этими силами через Аргун. 2 июля была проведена разведка берегов Шавдонки, а 3 июля внезапно пришли известия, что часть чеченцев оставила Шамиля и возвращается, напуганная появлением в их землях Бакланова.

В тот же день Бакланов выслал два батальона и 6 орудий на юг в качестве заслона, а с остальными отправился истреблять посевы. От Шалинской поляны через лес войско вышло на Мезинские поля, конница развернулась побригадно, пехота стала правее в колоннах.

Тут неожиданно справа появилась конная партия чеченцев с двумя орудиями. Бакланов немедленно бросил на них всю конницу. Чеченцы бежали в сторону Черных гор и укрылись там в каком-то ущелье. Бакланов пострелял для острастки вдоль по ущелью из пушек, дождался пехоту, которая «заперла» ущелье, а сам с конницей вернулся на поля и стал их тщательно вытаптывать. «Кукуруза была порублена шашками, пшеница потоптана лошадьми», — отметил биограф Я.П. Бакланова Струсевич.

После истребления посевов Бакланов отдал приказ отходить. Пехота отошла от ущелья, вслед за ней оттуда повалили чеченцы, и тут полк Ежова, дав им отойти от ущелья подальше, ударил с фланга.

Дальше отступали без приключений. Только у самого лагеря из кустов по голове колонны стали стрелять. Оказалась там засада человек в 300. Но и тут чеченцам не повезло. Шедшая головной сотня Сунженского полка во главе с хорунжим Офреиным атаковала эти кусты, выбила из них неприятеля и нагнала его на донскую конницу. «Сколько затем ускакало горцев, не знаю, — вспоминал Бакланов, — но здесь, на самом месте схватки, казаки собрали более ста тел, с которых одежда и оружие доставили им богатую добычу».

Струсевич описал эту схватку более живо: «Со стоном валились с коней от метких ударов казачьих дротиков гордые сыны гор и удобряли своими телами и без того плодородную почву Большой Чечни на берегу реки Аргун, близ подножья Черных гор. Более ста трупов в самых разнообразных позах валялось на месте схватки».

За бой 3 июля казак Петр Анисимов полка № 17 получил второй Георгиевский крест.

На следующий день снова пошли за Шавдонку. Теперь пехота должна была топтать поля, а Бакланов с конницей хотел перейти реку Басс, где, по слухам, появился Талгик.

Талгик боя не принял. Пользуясь пересеченной местностью, он сначала обстреливал Бакланова из пушек. Бакланов же вел конницу в колонне к нему на сближение. Вдруг головные взводы уперлись в канаву, наполненную водой, и остановились. Остальные напирали, разъезжаясь вправо и влево вдоль канавы. Пригляделись: канаву не перейти. А чеченцы, увидев это невольное перестроение, решили, что Бакланов лаву разворачивает и сейчас бросится в атаку. Подхватились они и ускакали.

5 июля отряд Бакланова вернулся в Грозную. Генерал Реад обо всем составил подробнейшее донесение в Петербург, отметив «особенное нравственное влияние на горцев генерала Бакланова».

Еще одним славным делом стала потеря Шамилем редута у Сати-Юрта и самого аула, взятого Николаи 12 июля 1854 года.

Подвиги Бакланова не остались без наград.

14 июня 1854 года — «Высочайшее Благоволение» «за отличие и храбрость» «при поражении неприятельских партий между Урус-Мартаном и крепостью Грозной». 22 августа — знак отличия за двадцатилетнюю беспорочную службу.