Гроза Кавказа. Жизнь и подвиги генерала Бакланова

Здесь Бакланов увидел самого главнокомандующего, человека с толстой низенькой фигурой и несоразмерно большой головой, покрытою лесом темных с проседью волос. По воспоминаниям очевидцев, Дибич имел быстрый взгляд, живые и угловатые движения, «разговор несвязный, отрывистый, затруднявший людей, редко с ним обращавшихся». Он не занимался своею одеждою; был не ловок в обращении; с нравом пылким, скорым, соединял добродушие, сострадательность, строгую справедливость; оставался незлопамятен, доступен, ласков с подчиненными; на верху почестей не знал гордости; помнил прежние связи, искренно любил родных. Золото, а не начальник.

И турок граф Дибич подловил и разнес классически.

Ложементы и редуты, окружавшие Силистрию, русские взяли. Турок загнали штыками во внутренние укрепления, положили у них человек 400, сами потеряли 190, из них 15 офицеров.

Но о Силистрию русские войска несколько раз в течение ряда войн зубы ломали. И сейчас стоявший в Шумле великий визирь Мегмет-Решид-паша понадеялся на крепкие силистрийские стены, а сам с 40-тысячным войском вышел из Шумлы и пошел осаждать занятые отрядом генерала Рота Праводы.

Дибичу только того и надо было. Он оставил у Силистрии генерала Красовского с половиной войска, а сам со второй половиной усиленным и скрытным переходом достиг 24 мая селения Мадры, отрезав визиря от легкомысленно оставленной им Шумлы. В Мадры, собственно, и прибыл к Дибичу полк Бакланова.

Впрочем. М. Жиров утверждает, что П. Д. Бакланов оставил часть полка в Каурге, а с остальными казаками отправился на связь к Роту.

Со своей стороны генерал Рот не стал дожидаться, когда визирь запрет его в Праводах, оставил там генерала Куприянова с 4 полками пехоты, 2 полками кавалерии и соответствующей артиллерией, а сам, дав круг, разминулся с турками и вышел туда же, к Мадрам, на соединение к Дибичу.

Мегмет-Решид-паша узнал 29 мая о движении русских в своем тылу, подумал, что это генерал Рот дерзнул маневрировать на турецких коммуникациях, и поспешил наказать его за оную дерзость. Он снял осаду Правод и пошел назад. Генерал Рот до рассвета 30 мая присоединился к Дибичу и стал влево от селения Мадры напротив Кулевчинских теснин. Здесь, у Кулевчи, 30 мая и разыгралось сражение.

До 11 часов разглядывали друг друга, но турки, показавшиеся из Кулевчинской дефилеи, прятались по кустам и оврагам, и Дибич их силы толком не разглядел. Авангард наш получил приказ идти вперед. Турки подались и стали уходить за гору, но, как оказалось, заманивали. Одна их батарея очень нашим досаждала, и создавалось впечатление, что она отход главных турецких сил прикрывает. Наши два полка пошли на нее в штыки и уже приблизились, когда турки, прятавшиеся повсеместно, высыпали и в превышающем числе кинулись со всех сторон на наши батальоны. Авангард наш «увяз» и с ужасным кровопролитием стал отступать. Два русских генерала, Отрощенко и Глазенап, получили ранения.

Турки, преследуя, навалились на русский правый фланг, который прикрывал дорогу на Шумлу. И здесь началось жестокое сражение. Князь Любомирский с Невским и Софийским полками, построенными в каре, отбивался во все стороны. Резня здесь шла, пока барон Будберг с двумя гусарскими полками не прискакал на помощь.

Турки, измотанные боем, отошли опять на возвышенности перед Кулевчинской дефилеей и, вроде бы, притихли. Наши тоже стояли, дыхание переводили.

Но главнокомандующий русский не дремал, подвел резервы, подкрепил первую линию свежими войсками и в пять часов пополудни неожиданно для турок атаковал.

Начальник главного штаба армии барон Толь, кутузовский любимец, лично расставил батареи прямо перед турецкой линией. Молодцы-артиллеристы ударили прицельно, и у турок подряд несколько пороховых ящиков взлетели на воздух, оглушив и покрыв дымом всю позицию. Русская пехота, не медля, по всей линии пошла колоннами в штыки, а егеря цепями бегом бросились в лес справа и слева и открыли там пальбу, оттесняя турецких застрельщиков. Проделали все это стройно и быстро. Обучились этому приему досконально во время наполеоновских недавних войн.

Турки не выдержали и побежали. Полторы тысячи их сдались в плен. Взяли русские 43 орудия и 6 знамен. Турок гнали восемь верст и положили тысяч пять убитыми.

В сражении этом потеряли русские убитыми 32 офицера и 1239 солдат, ранеными — 2 генералов, 29 офицеров и 1009 солдат.

Участвуя в сражении и приглядываясь с любопытством ко всему, обнаружил юный Бакланов, что русские солдаты, стреляя, из-за сильной отдачи кремневых ружей не прикладывались, не целились, а палили «на кого Бог пошлет».

Потом уже пригляделся внимательнее. Патрон в дуле болтается. Осечки частые — то кремень оббился, то боевая пружина слабая. А один солдат ему прямо сказал, что не следует в человека целить, чтоб самому не быть убиту. Пуля сама найдет виноватого по воле Божьей. Бакланову, умевшему сажать пулю в пулю, казалось это и глупым и удивительным.

Впрочем, уверенность в непременной победе, свойственная русскому солдату того времени, компенсировала в какой-то мере неумение и нежелание метко стрелять.