Гроза Кавказа. Жизнь и подвиги генерала Бакланова

Что ж получается? Или, женившись, Бакланов остался в станице и в полк не возвращался минимум два года (почему, собственно, и учение его закончилось), или — прошу прощения — ребенок не его. Что предпочтительнее, любезный читатель?

Лично я, вспоминая внешний облик Якова Петровича и его любовь к военной службе, склоняюсь ко второму.

Красавцем он явно не был. Современники донесли до нас его портрет. Рост — 2 аршина, 13 ½ вершка. Широкое, мускулистое рябое лицо (о болезни биографы не упоминают, видно — в детстве оспой переболел), волосы торчком, суровый взгляд, угловатые манеры. Всегда ногайка в руке, серебряные рубли комкал, как бумагу. Неандерталец…

Да и рождение второго ребенка в пользу нашего предположения.

Второй ребенок, сын Николай Яковлевич, родился 6 декабря 1831 года и крещен был 12 декабря (все по тем же документам о возведении во дворянство).

Полк Бакланова на Дон из Бессарабии после очередной войны выступил 14 августа 1831 года. В полку Яков Бакланов пробыл до 19 октября 1831 года.

Сам Яков Петрович в послужном списке указал дату рождения сына — 6 декабря 1832 года. И все бы хорошо, все на своих местах… Но дата рождения следующего ребенка, дочери Анны, здесь же в послужном списке указана — 3 февраля 1833 года. Что же выходит, его жена каждые два месяца рожала?.. Не доглядел Якова Петрович, не ту дату проставил.

Ладно, разберемся…

В 1828 году с началом военных действий против турок юный Бакланов был произведен в хорунжие (с 29 апреля).

Получив чин, сказал отцу:

— Спасибо. Но больше меня не двигай. Я сам выдвинусь.

— Как же это?

— Да вот так. За заслуги и за отличия.

Отец вздохнул, сказал:

— Ладно, посмотрим.

ГЛАВА 3. Браилов

После наполеоновских войн, все 20-е годы XIX века русские вместе с англичанами и французами пытались мирить турок и греков, настаивали, чтоб османы прекратили свои зверства и дали Греции автономию. Уговоры кончились тем, что объединенные эскадры графа Гейдена, адмиралов Кодрингтона и де Риньи 8 октября 1827 года истребили турецкий флот в Наваринской бухте.

Турецкий султан Махмуд IV провозгласил священную войну против ненавистной России. Русские войска стали собираться в Бессарабии для похода на Дунай, и сам Государь выехал к армии. Французы со своей стороны послали в Морею экспедиционный корпус маршала Мармона, англичане же от военных действий воздержались.

Разрыв с Оттоманскою Портою произошел 2 апреля 1828 года. Русские собрали к тому времени 100-тысячную армию, поделенную на четыре корпуса, при 396 орудиях. В Малороссии образовали еще одну армию — резервную. И Гвардейскому корпусу еще в марте 1828 года был объявлен поход на войну. Но Государь, находившийся при армии, ждать не стал ни гвардии, которая явилась на Дунай только в августе, ни кавалерии, по весенней грязи подходившей из Курской губернии, и повелел действовать безотлагательно.

25 апреля войска 6-го и 7-го пехотных корпусов, отслужив с коленопреклонением молебствие, перешли в трех колоннах Прут и молниеносными маршами в пять дней оккупировали Молдавию и Валахию. Командовали ими три немца — Крейц, Рот и Гейсмар. А немцы — известные мастера первого удара.

6-й корпус занял Бухарест и 9 мая его авангард дошел до Крайовы, 7-й 29 апреля подошел к Браилову, сильнейшей турецкой крепости на левом берегу Дуная, а 3-й корпус, при котором находилась главная квартира, получил приказ перейти Нижний Дунай, переправился на глазах Государя у Сатунова и занял всю Северную Добруджу. Действия эти привели к разброске сил и без того не особенно многочисленной армии.

В 1828 г., с началом русско-турецкой войны, полк Бакланова выступал из Крыма в Европейскую Турцию. Генерал-губернатору Новороссии князю М. В. Воронцову понадобился офицер — отвезти депеши великому князю Михаилу Павловичу под Браилов. Бакланов-старший, который принял полк «в командование» после смерти прежнего командира Попова, — отрядил курьером Якова. Тот уже, по выслуге лет, имел первый офицерский чин — хорунжего (29 апреля 1828). С депешами, с курьерской подорожной, Яков отправился в путь через Молдавию и Валахию.

«Приподнимем занавес за краешек.

Какая старая тяжелая кулиса…».

Весна. Май. Поля и деревья зеленели. Тепло, но не жарко…

Более пятисот верст пролетели, брызгая грязью, мимо него под звон колокольчика, и тяжелым сном казалась безостановочная дорога с ухабами без числа, по которым почтовая телега ныряла несколько суток, отбивая бока, плечи и голову юного Бакланова. О, эта страшная пытка — засохшая колея!..

Переправившись через Прут, пересел он в курудзу — маленькую плетеную корзину на четырех некованых колесах с угловатыми ободьями, отчего имела она обыкновение не катиться, а нестись прыжками. Почтарь — суруджи — правил с седла, сидя на передней из четырех лошадей, запряженных цугом в шлейках и привязанных веревочками к карудзе. На весь этот легчайший экипаж не приходилось ни одного гвоздя, даже шкворень был деревянный.