Читаем Гроза Кавказа. Жизнь и подвиги генерала Бакланова полностью

С этого времени на целый месяц установилась тишина. Лазутчики донесли, что после недавних баклановских набегов и пускания им огненных змей ушли две тысячи чеченских семей в горы.

28 февраля, в последний день зимы, прискакали из Умахан-Юрта от капитана Висмана два мирных чеченца — две партии к укреплению подошли, подвезли пушки и два часа по укреплению стреляли.

Бакланов лежал с лихорадкой. Кряхтя, поднялся:

— Посмотрим…

Когда он с казаками прискакал, у Умахан-Юрта уже все стихло. Чеченские партии ушли за Гудермес и якобы разошлись по аулам.

Когда через Качкалыковский лес возвращались, попали в засаду. Обожгли их чеченцы из зарослей чуть не в упор и скрылись. По данным Потто, два казака погибли и три лошади. Бросились лес прочесывать — поздно, стемнело, лишь издали чужой конский топот слышали. По полковым документам ни убитых, ни раненых за этот период нет.

Вызвал Бакланов Алибея. Про стычку в лесу выяснять не стал.

— Ну, какие новости? Ваши Умахан-Юрт брать собираются?

— Нет. Не слышал такого.

— А зачем пушки подвозили?

— Не знаю. К Умахан-Юрту не пойдут. На наиба обиделись. Зачем строит нас как русских? Зачем запрещает драться, когда желаем? Мы лучше знаем, где и как драться. Зачем Умахан-Юрт?.. Но пусть ваши солдаты и мирные аулы берегут свой скот.

— Скот?.. Слушай, Алибей. Что это за отары у вас ходят? Зима ведь…

— Сено кончается. А зима теплая, снега мало. Пусть ходят.

— Наиб ваш как?

— Э-э! На кол его плетня уже села ворона.

— Ну, а обо мне что говорят?

— Баклю, говорят, донской тайпа, керестан, но даджал. И рука большая. Рядом жить боятся.

— Ракет испугались, — усмехнулся Бакланов.

— Кого?

— Ладно, это я так. Вот пешкеш. Возьми, память будет.

Понял Бакланов из разговора, что после недавних погромов чеченцы бедствуют с сеном, скотина, видимо, дохнет, если они отары на снег выгоняют, а сами за чужим скотом собрались. Да и вообще — весна для чеченцев любимое время набегов.

Приказал он пуще глаза стеречь тропы через Качкалыковский лес. Сам с пехотой и казаками стал окрестности регулярно прочесывать.

9 марта вечером заметили разведчики у Горячих ключей стадо в балке. Поскакал туда Бакланов с казаками, пехота следом поспешила.

Накрыли в балке это стадо, стали заворачивать в Куринское. Вдруг — со стороны леса бешеный топот, несется чеченская конница.

Казаки, что скотину гнали, стали отстреливаться, а свежая сотня, что с Баклановым в прикрытии стояла, гикнула и ударила навстречу в пики. Двух чеченцев живых взяли.

Не выдержали чеченцы встречного удара, стали коней заворачивать. В балке тесно, сгрудились они, уйти не успевают. И, уклоняясь от копий, от смертельного их удара, эти двое с коней попадали. А им на спины попадали лихие баклановские ребята.

Признались чеченцы, что пришли в лес, чтоб переждать, а на рассвете идти в набег на плоскость. Но когда увидели, что казаки отбившееся чеченское стадо угоняют, не выдержали, раскрыли себя.

Чеченцев в Куринское привезли и стадо туда же пригнали, ночью уже.

Утром съездили казаки в разведку — пусто в лесу, чеченская партия, судя по следам, за Мичик ушла.

Что с чеченцами делать? Обычно отправляли их в Россию, где судили, как бунтовщиков и разбойников, и — либо на каторгу, либо в солдаты. Но тут вспомнил Бакланов, как полтора года назад раненая лошадь одного казака к чеченцам занесла.

Написал Нестерову письмо с просьбой разменять чеченцев на пленных казаков. Нестеров написал самому Воронцову.

Русские своих, попавших в плен, старались выкупать (да и то редко), а разменивать их на схваченных абреков избегали. Считали захваченных горцев не военнопленными, а разбойниками. Но князь Воронцов, — как писал непосредственный начальник Якова Петровича — Нестеров, — «ценя его боевую службу и подвиги командуемого им 20-го полка, согласился на этот обмен, но только как на исключение из общего правила».

Вся эта переписка и сам обмен затянулись, а в Куринском Бакланов задумал одну вещь.

«Раз, недели за две до Пасхи, — записывал биограф со слов Якова Петровича, — приходят ко мне вахмистры и объявляют, что людям нечем будет разговеться, так как все отбитые бараны поедены. Подивился я такому аппетиту моих земляков, потому что баранов было у них до тысячи. Но нечего делать, отпускаю деньги и приказываю купить новых. Купить баранов, говорят мне, негде — на Линии не продают, а соседи-мичиковцы, зная наши волчьи повадки, попрятали своих в такие трущобы, из которых и нашими цапкими казачьими лапами их не добудешь. В таком положении сажусь и пишу Веревкину: „Позвольте навестить ауховцев“. Веревкин отвечает лаконически: „С Богом!..“ Но прежде чем идти к ауховцам с одними казаками, надо было хорошенько изучить их сторону, и я посвятил на это пять, шесть дней, остававшихся у меня совершенно свободными».

Перейти на страницу:

Все книги серии История казачества

Азовское сидение. Героическая оборона Азова в 1637-1642 г
Азовское сидение. Героическая оборона Азова в 1637-1642 г

Летом 1637 года донские казаки захватили мощную турецкую крепость Азов, располагавшую 4-тысячным гарнизоном и 200 пушками. Казаки обороняли ее в течение 5 лет, выдержав в 1641 году тяжелейшую осаду огромного турецко-татарского войска. На посланное в Москву прошение принять цитадель под царскую власть был получен неожиданный ответ: очистить Азов и возвратить его туркам. Летом 1642 года герои-казаки «в великой скорби» оставили крепость, предварительно разрушив важнейшие ее укрепления. И все же через 54 года под стенами Азова вновь развеваются русские знамена. Второй блестящий штурм крепости, при поддержке русского флота, совершают войска Петра I. Об этих и других славных страницах русской военной истории рассказывает новая книга историка А. В. Венкова.

Андрей Вадимович Венков

Документальная литература / Проза / Историческая проза / Прочая документальная литература / Документальное
Гроза Кавказа. Жизнь и подвиги генерала Бакланова
Гроза Кавказа. Жизнь и подвиги генерала Бакланова

Военачальник Донского казачьего войска генерал-лейтенант Яков Петрович Бакланов (1808–1873) был одним из прославленных героев Кавказской войны 1817–1864 гг. О безмерной храбрости и лихости Бакланова ходили легенды. Он лично водил казачьи полки и сотни в атаки, участвовал в засадах и перестрелках, приступах, строительстве укреплений, мостов и дорог. Обладая огромной физической силой, неизменно выходил победителем из рукопашных схваток. Получив под командование полк донцов, бывший в отчаянно плохом состоянии, он скоро сделал его образцовым, а от робкой линейной обороны своих предшественников перешел к самым решительным наступательным действиям «за линией». Бакланов вскоре становится грозой «немирных» горцев, считавших Баклю сродни самому дьяволу и звавших его Даджалом.Книга историка казачества Л. В. Венкова знакомит читателя с жизнью этого легендарного героя.

Андрей Вадимович Венков

Биографии и Мемуары / Военная история / Историческая проза / Образование и наука / Документальное
Атаман Войска Донского Платов
Атаман Войска Донского Платов

Герой Дона, генерал от кавалерии, атаман Войска Донского Матвей Иванович Платов прожил жизнь, полную опасностей и необыкновенных побед. Сподвижник Суворова, он участвовал во взятии Очакова и Измаила. Герой Отечественной войны, Платов осенью и зимой 1812 года во главе казачьей кавалерии преследовал и разбивал французские войска вдоль Смоленской дороги, вел успешные бои под Вязьмой, Смоленском, Красным. В 1813 году все значительные заграничные операции русской армии проходили при активном участии казачьего корпуса Платова. После победного сражения за польский город Данциг Кутузов писал Платову: «Услуги, оказанные Вами отечеству в продолжении нынешней кампании, не имеют примеров! Вы доказали целой Европе могущество и силу обитателей благословенного Дона».Книга историка А. В. Венкова живо и увлекательно рассказывает о жизни и подвигах легендарного Атамана Вихря — Матвея Платова.

Андрей Вадимович Венков

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза / Документальное

Похожие книги

100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное
100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Книга рассказывает о жизни и деятельности ее автора в космонавтике, о многих событиях, с которыми он, его товарищи и коллеги оказались связанными.В. С. Сыромятников — известный в мире конструктор механизмов и инженерных систем для космических аппаратов. Начал работать в КБ С. П. Королева, основоположника практической космонавтики, за полтора года до запуска первого спутника. Принимал активное участие во многих отечественных и международных проектах. Личный опыт и взаимодействие с главными героями описываемых событий, а также профессиональное знакомство с опубликованными и неопубликованными материалами дали ему возможность на документальной основе и в то же время нестандартно и эмоционально рассказать о развитии отечественной космонавтики и американской астронавтики с первых практических шагов до последнего времени.Часть 1 охватывает два первых десятилетия освоения космоса, от середины 50–х до 1975 года.Книга иллюстрирована фотографиями из коллекции автора и других частных коллекций.Для широких кругов читателей.

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары