Гроза на Шпрее

Кое-как швырнув вещи в чемодан, Гончаренко в сердцах захлопнул крышку. Все! Даже с Римом, с любимыми местами и то не успел попрощаться. Если быстро удастся избавиться от Джузеппе, то до пяти останется свободный час; можно проехать по улицам города.

Секретарь был точен, пришел ровно в четыре. И опять его поведение, на которое Гончаренко обратил внимание еще вчера вечером, казалось странным. Джузеппе долго и горячо пожимал руку Григорию, так что пришлось чуть ли не силой высвободить пальцы. Пригласив гостя сесть, Гончаренко устроился на ручке кресла и предупредил:

— У меня времени в обрез, я бы просил изложить ваше дело как можно короче.

— Хорошо. Но сначала прочтите вот это. — Джузеппе вынул из внутреннего кармана гранку и протянул ее Гончаренко.

Как и обращенный к полиции запрос, напечатанный в утренних газетах, материал был короткий и снова заключен в небольшую рамку.

«К сведению полиции» — провозглашал заголовок. Ниже же по-деловому компактный текст. «По самым достоверным источникам, которыми располагает редакция, личность убитого в Донго очень легко мог бы опознать некий Фред Шульц, тоже иностранец, по происхождению немец, который прибыл в Рим под видом полномочного представителя фирмы «Испана суиза». Мы совершенно ответственно заявляем «под видом», потому что проверкой доказано, что ни к одному человеку, так или иначе связанному с нашей автомобильной промышленностью, этот полномочный представитель не обращался. Зато его можно было видеть в кругах, близких к руководству МСИ. Не их ли деятельности касались его полномочия? В следующих номерах газета надеется исчерпывающе ясно ответить на этот вопрос».

С полным хладнокровием прочитав напечатанное, Григорий с издевкой спросил:

— Автор этого опуса, конечно, вы?

— Да. Материал должен был появиться в вечернем выпуске… к счастью, я успел разобрать набор.

— Попытка шантажировать?

— Опомнитесь. Мы же с вами единомышленники, Фред Шульц!

«Провокация… провокация… провокация».

— А разве вы сомневались в этом? Вы верой и правдой служите Рамони, я — Нунке, деятельность которого вам хорошо известна.

— Фред! Товарищи, в руки которых попала переданная вами пленка, просили передать вам искреннюю благодарность.

— Не пройдет, Джузеппе! Примитивно.

Покусывая губы, Джузеппе с минуту молчал, потом вскочил с кресла и, не спрашивая разрешения хозяина, подошел к телефону, набрал номер.

— Лидия? Да, я. От Шульца. Да, да, по этому делу. Объясни ему, что я не… Хорошо, передаю трубку.

Кровь пульсировала и пульсировала в висках, мешала слушать. Но Григорий все же узнал голос Лидии. Не прерывая, он слушал то, что она говорила, и лицо его светлело, взгляд теплел.

— Спасибо, дорогая моя помощница! Еще раз желаю всего самого лучшего. Да, адрес матери Курта помню.

Положив трубку, Григорий обошел стол, медленно приблизился к Джузеппе, положил руки ему на плечи, крепко стиснул.

— Подумать только, была минута, когда я мог разрядить в вас свой пистолет.

— А я был близок к тому, чтобы вцепиться вам в горло.

Они смотрели друг на друга смущенно, по-мужски стыдясь выдать свои чувства, оба немного скованные необычайностью новых взаимоотношений, которые рождались между ними.

— Как же вы, Джузеппе, оказались у Рамони? — спросил Григорий только для того, чтобы овладеть собой. Все его существо требовало разрядки, но он сдерживал себя, боясь что она будет слишком бурной. Ведь только что, читая гранку, он снова подумал о пистолете.

— По профессии я журналист, начинающий, правда. Именно поэтому редакция и поручила мне, человеку в кругу газетчиков неизвестному, собрать как можно более подробный материал о деятельности МСИ. Став секретарем Рамони, я уже кое-что сделал, теперь же, когда у нас в руках есть такие обвиняющие документы…

— А Лидия? Она ведь боялась вас больше, чем Рамони.

— Тут мы, по всей вероятности, перемудрили. Видите ли, мы не хотели подвергать девушку опасности и держали ее, как это говорится, в резерве, на крайний случай. Да, это была наша ошибка. Договорись мы обо всем немного раньше, дело от этого только бы выиграло.

— И не было бы этой глупой сцены у тайника, которая так теперь мучит меня.

— Может быть, вы подарите мне на память один из тех снимков, конечно, если есть дубликаты? Все-таки это кое-чему меня научило.

Григорий улыбнулся.

— А никаких снимков не было! Я вынул последнюю кассету, которую и отдал Лидии, а новую вставить не успел. Пришлось щелкать незаряженным аппаратом.

— Какого же дурака вы из меня сделали, Фред, — искрение обиделся Джузеппе.

— Зато спас себя…

Разговор затянулся до пяти. Но Григорий больше не торопил своего гостя. Наоборот, ему казалось, что время летит необычайно быстро.