Гроза над Бомарзундом (СИ)

— Или о роспуске этого органа на время введения военного положения с передачей все полноты власти генерал-губернатору, — жестко ответил я.

— Император Николай никогда на это не пойдет! — практически хором заявили чиновники.

— Хотите поспорить?

Желающих биться со мной об заклад не нашлось. Разве что Гартман никак не собирался сдаваться.

— Позволено ли мне будет узнать у вашего императорского высочества причину неудовольствия проектом «Вольной флотилии»? Двадцать судов с одним-двумя орудиями и вольнонаемными экипажами в семь-десять человек под началом ловкого и смелого шкипера могут сыграть серьезную роль в деле обороны наших берегов. Неловко признаваться, но всем нам казалось, что любая помощь флоту будет восприниматься его шефом с признательностью. Посему столь категорический отказ вызвал в наших сердцах искреннее недоумение.

— Будь от этого проекта хоть наималейшая польза, я бы поддержал его!

— Уверен, что вас ввели в заблуждение. Если бы вы дали нам возможность изложить его подробнее, то, вне всякого сомнения, убедились бы в его безусловной полезности и…

— Лаврентий Гаврилович! Ты, верно, совсем запамятовал, что я и сам моряк. И кое-что в своем деле понимаю. Что ты предлагаешь? Фрахтовать принадлежащие финским судовладельцам корабли и вооружать их? Позволь спросить, а какая в том польза? Пароходов у вас нет, да и парусники малы. Больших пушек на них не разместить, а от малых толку не будет! А какова цена этой затеи? Да мне готовый паровой фрегат с артиллерией дешевле обошелся! При том, что он который месяц в море, а ваши лайбы будут прятаться в шхерах!

— Но наши моряки и собственники судов остались без средств к существованию, — вздохнул помалкивавший до сих пор Саклен, выдав подлинный замысел финских сенаторов.

— Русские тоже, однако, они отчего-то не клянчат у казны денег на свое содержание.

— Финансирование флотилии можно осуществлять за счет внеочередных расходных статьей бюджета княжества!

— Чтобы после войны выставить правительству всю сумму на компенсацию? Благодарю покорно, но пока я здесь наместник, этого не будет! Если же ваши моряки и впрямь желают взять в руки оружие, так пусть поступают на флот. Знающие и храбрые люди нам всегда пригодятся.

— Но мы планировали строить и новые корабли по проекту адмирала Шанца, — не унимался Гартман, — которые после постройки поступят под его же командование…

— Гребные канонерки?! С одной пушкой! Да вы что, издеваетесь?!

— Но это высочайше утвержденный образец!

— И когда же, разрешите осведомиться, его величество его утвердил?

— В 1851 году…

— Феноменально! — вздохнул я и на некоторое время прикрыл глаза, чтобы сосредоточиться, после чего ровным голосом продолжил. — Приказываю, все несанкционированные Морским министерством постройки прекратить, до особого распоряжения. Вместо гребных канонерских лодок строить паровые, по проекту все того же Шанца, только образца 1853 года, улучшенного типа. Ответственным за постройку назначить… директора Хозяйственного департамента барона Гартмана!

— Но я…

— Сделаете все возможное и невозможное. Иначе ваша дальнейшая карьера и благополучие станут моим личным делом! На сей счет есть еще вопросы? — в ответ получил настороженное молчание, чуть кривовато улыбнулся одним уголком губ, обозначая свою маленькую победу и продолжил. — Тогда эта тема закрыта, прошу секретаря подготовить распоряжения, я их лично отнесу на подпись государю. Теперь о бюджетных ассигнованиях, необходимости нового срочного займа и в целом о самом дорогом и ценном — о бюджетных расходах…

Глава 8

Единственным человеком, не проронившим за все время заседания ни слова, оказался Константин Иванович Фишер. С одной стороны, это понятно, он человек Меншикова и, как я уже говорил, отношения у нас с ним не очень. Хорошо бы узнать, почему?

С другой, Фишер среди шведских аристократов, которые сразу после перехода страны под контроль России умудрились быстро перековаться в истинных финских радетелей и даже националистов, слывет настоящим «русофилом» и имперцем. Стало быть, мы с ним, по меньшей мере, ситуативные союзники.

Ну и вообще, чиновник он, судя по всему, толковый. Даже Головнин, обычно не стеснявшийся наговаривать на политических противников и вообще людей, лично ему неприятных, отозвался о нем весьма комплиментарно. Дескать, господин сей, несмотря на все недостатки, весьма сведущ в морском праве и железнодорожном деле. Настолько, что до недавнего времени руководил соответствующими департаментами.

И вот теперь сидит, как сыч, и молчит.

— Константин Иванович, задержись! — велел товарищу министра, когда обескураженные первым заседанием члены правительства поднялись со своих мест и побрели на выход.