Гроза над Бомарзундом (СИ)

Теперь к хорошему. Нашими трофеями стали два английских фрегата. И если «Леопард» нуждается в серьезном ремонте, то «Меджисина» или «Волшебница» практически невредима. Как говорится, грех этим не воспользоваться. Основу экипажа составят уцелевшие с «Иезекииля». Машинную команду перекинем с «Выборга». Командиром станет достойно себя показавший в бою с британцами командир Абосского дивизиона гребных канонерок капитан 1 ранга Акулов, и вуаля. Вот вам новый корабль. Некоторое время, конечно, потребуется, чтобы личный состав овладел непривычной матчастью, но за пару недель справятся.

Название вот только не очень. Простые матросы язык сломают, пока выговорят. Господа офицеры будут произносить с французским проносом, который меня и без того бесит. Перевод тоже какой-то не воинственный. Хотя… решено. Новый фрегат будет именоваться «Чародейкой»!

К слову, это еще не все. Хотя «Валчер» сгорел вполне качественно и восстановлению не подлежал, машина и котлы пострадали не так уж сильно и после небольшого ремонта вполне могут быть пущены в дело. Я, грешным делом, даже вспомнил историю «Мерримака», перестроенного в «Вирджинию», но потом в голове всплыло, что американский фрегат был винтовым. Жаль…

Всего для защиты Або возводится восемь батарей. Поскольку со строительным материалами туго, капониры будут устроены из деревянных срубов, забитых землей и камнями. Серьезного обстрела такая конструкция не выдержит, особенно если вражеский корабль подойдет достаточно близко. Чтобы этого не случилось, перед позициями, а так же на других опасных направлениях поставим мины. Правда, по большей части конструкции Нобеля. Но среди них то там, то сям будут установлены более мощные «Якоби», так что если кто-то из союзников всерьез поверит в свою неуязвимость, его ждет сюрприз.

Но все это случилось позже, а первой и самой главной задачей после окончания боя стало составление реляции. Доклад государю, даже если он твой отец — дело серьезное, в котором надобно соблюсти баланс. С одной стороны, надо похвалить подчиненных, дескать, каких орлов воспитало ваше царствование! С другой, не забыть воздать хвалу Господу. Потому что время такое, да и как бы мы справились без его заступничества, по совести говоря, даже не представляю. Ну и с третьей… не перехвалить себя! А то уж и так слишком многие волком смотрят.

К тому же Николай Павлович хоть и ценит в русских офицерах безудержную храбрость, но вот от собственного сына и по совместительству генерал-адмирала ждет все же несколько иного. А я, многогрешный, ухитрился и в бой на флагмане ввязаться, и в абордаже поучаствовать, а потом еще канонерки на рейд вывести и устроить артиллерийскую дуэль с линкором. В общем, веселился, как мог!

И самое главное, мое донесение должно прийти первым, чтобы «доброхоты» при дворе не успели нашептать царю-батюшке лишнего. Потом, понятное дело, все равно узнает, но первое впечатление все равно останется правильным. Поэтому пришлось усадить измученного ничуть не меньше меня Лисянского скрипеть пером. А вашему покорному слуге диктовать, старательно избегая слишком уж сильных выражений.

Зато присланные Трубниковым журналисты ничем себя не стесняли, и вскоре читатели по всей России узнали об очередном одолении супостатов. Газеты пестрели броскими заголовками: «Русские перехитрили союзников и сумели прорваться в Або! Пиратствовавший несколько месяцев у берегов российской Финляндии „Летучий отряд“ Роял Неви уничтожен в бою! Адмирал Пламридж убит! Атака британской винтовой эскадры не привела к разгрому русского экспедиционного отряда! Британцы вынуждены были отступить!» Ну и так далее… Понятно, что и число подорванных английских кораблей выросло в два раза, захваченных в три, а количество пленных увеличилось до совсем уж неприличных размеров.

На этом фоне сообщение о сражении, отосланное к нейтральным шведам, выглядело просто образцом объективности. Можно сказать, ограничились сводкой: потери в кораблях и живой силе. Захваченные трофеи и пленные. Но даже эта скупая статистика вкупе с рассказами доставившего письмо Торвелайнена произвели эффект разорвавшейся бомбы.

Странное дело, но неоднократно битые русскими в прошлом шведы чрезвычайно обрадовались неприятностям союзников. И если прежде среди них хватало сторонников реванша, то теперь они поспешили умерить свой пыл и с нетерпением ждали развития событий. И они не заставили себя ждать…

Хотя англо-французская эскадра продолжала сохранять превосходство над Балтийским флотом русских в линейных силах (в особенности паровых), то с легкими ситуация стала обратной. От «Летучего отряда» покойного Пламриджа остался только изрядно поврежденный «Драйвер». Плюс два колесных шлюпа: «Горгона», «Хекла», маломощный «Лайтинг», которого даже в шлюпы не записать, ну и два последних фрегата: колесный «Драгон» и винтовой «Аррогант». Французы могли похвастаться четырьмя шлюпами и двумя фрегатами, причем и те и другие были винтовыми, но на этом все.